– Сойдешь, если выбросишь на столик администратора кругленькую сумму баксов, снимая апартаменты и оставив в придачу еще пятьдесят баксов чаевых. Вот тогда сойдешь либо за бизнесмена, либо за бандита.
– Так я и сделаю. Придется, правда, платить свои, но... ничего, за Штерна, думаю, премию выпишут.
Сергей сказал:
– Подождите, генерал. Зачем вам тратиться? Есть у меня деньги. Надо только наверх подняться.
Капустин похлопал майора по плечу:
– Оставь свои деньги при себе. У тебя жизнь только начинается. А я действительно верну все затраты, да и сумма нужная найдется.
– Хорошо. Тогда слушаю свою задачу на сегодня.
Московский высокопоставленный гость сказал:
– Твоя задача, Сергей Викторович, – проводить нас с Юрием Степановичем и вернуться к своей женщине. Но телефон держи включенным. Завтра начнешь пасти офис штаба Штерна. При этом поддерживай связь с людьми из УВД.
– Как я свяжусь с ними?
Капустин взглянул на Костина.
Тот ответил:
– Они сами выйдут на тебя.
– Ясно.
Начальник УВД добавил:
– С утра я пробью адрес, по которому остановился Шорин в Переславле, если, конечно, он не обитает в самом штабе. Но и в этом случае ты будешь оповещен.
– Вопросов нет, господа генералы.
– Тогда выпусти нас, майор.
15 сентября. 19.40. За четыре часа до прибытия к Солоухову генерала Капустина. На подъезде к деревне Росиновка
Перед последним поворотом дороги, выходящей к селению, Шаламеев остановил «Форд». Повернулся к старшему тройки латышских наемников, сидевшему рядом на правом сиденье:
– Как тебя, Увин Балманис?
Латыш поправил инструктора:
– Увис Балманис!
Шаламеев усмехнулся:
– Ну и имена у вас, ребята. Но ладно, давай, Увис, забирай своих пацанов и – в лес, обойдете деревню слева, выйдете напротив третьего по счету дома от начала деревни, он будет стоять рядом с пустой перекошенной хатой. Не заходя в населенный пункт, устраиваете позиции для наблюдения за объектом. В случае необходимости один может перебраться на правую сторону, но не рисуясь в деревне. Ровно в полночь блокируете бабу с дочкой, о чем немедленно доложите мне. В эфире используйте позывной «Дроф». Ясно?
Старший троицы латышских наемников ответил:
– Ясно.
– Тогда вперед, парни!
Увис, обернувшись, бросил подельникам по-русски:
– Роберт, Райтис. На выход!
Латыши вышли из машины.
Шаламеев высунулся из окна:
– Удачи вам, прибалты!
Наемники не ответили, скрывшись в придорожном кустарнике.
Шаламеев развернул джип и повел его обратно в Хвосту. Там ему предстояло с Армандом Райкелем разработать план ликвидации бывшего губернатора Переславской области Туганова.
Наемники, ушедшие в лес, пройдя кустарник, по приказу Балманиса остановились. Одеты они были в легкие светлые костюмы и имели одинаковые спортивные сумки. Увис указал на Грифорса:
– Райтис, вернешься на дорогу, выйдешь к южной оконечности леса. Там выберешь позицию и с юга будешь следить и за объектом, и за деревней в целом. Мы с Гурнисом сделаем то же самое с севера. Связь между собой поддерживаем в экстренных случаях, а также перед тем, как начать акцию! Все понял?
– Понял, Увис.
– Тогда пошел.
Через полчаса латыши заняли позиции, позволяющие им наблюдать за домом, где обосновались сестра жены Брединского с дочерью.
В полночь Балманис вызвал Грифорса:
– Рай! Я – Увис!
– Слышу тебя!
– Как обстановка?
– Нормально. Ни черта не видно! В этих русских деревнях, наверное, никогда не освещают улицу. Зачем только столбы ставят?
Увис посоветовал:
– Пользуясь темнотой, выходи к объекту. Иди аккуратно, не попадись на глаза какой-нибудь влюбленной парочке. Во дворе перед входом в дом встретимся.
– Начинаю выход к объекту!
Троица латышей собралась во дворе через пятнадцать минут. Приказав подельникам укрыться в кустах, Балманис обошел дом, одно окно которого светилось голубым светом. В доме, похоже, одни бабы – мать смотрит телевизор, дочь, видимо, в постели.
Главарь небольшой банды вызвал подельников и поставил им задачу. Троица двинулась к крыльцу. Грифорс, осмотрев дверь, доложил:
– Вход заперт на щеколду. Ее можно поднять ножом, щель имеется.
Балманис приказал:
– Действуй, но без шума.
Райтис выполнил приказ. Десантным натовским штыком он сумел тихо поднять щеколду и опустить металлический запор вниз.
Балманис указал на Гурниса.
– Я, Роберт, вырубаю мать, а ты с Райтисом ищите в хате дочь. Находите – вяжете. Кляп в рот и в гостиную, или, как у русских называется, в горницу. Дальше по обстановке. Вопросы?
Вопросов не последовало.
Увис Балманис первым вошел в сени, достал из бокового кармана сумки фонарь, осветил помещение. Дверь в горницу находилась посередине. И быть закрытой, по идее, не должна. Но проверить надо. Баба шум услышит и поднимет вой на всю округу. Могут сбежаться люди. Поэтому Увис, прильнув к стене, взялся за ручку двери и очень медленно потянул ее на себя. Дверь поддалась. Балманис облегченно вздохнул – вход открыт. Теперь можно действовать.
Он подал сигнал подельникам. Те подошли к командиру. Увис начал отсчет на пальцах, загибая их по очереди: пять, четыре, три, два, один... и рванул дверь, которая чуть не слетела с петель от мощного рывка.
Надежда успела обернуться на внезапный шум, но тут же получила удар фонарем по голове. Она даже не смогла разглядеть того, кто внезапно ворвался в ее жилище. Потеряв сознание, женщина осела в кресле. Подельники разбежались по комнатам. Вскоре Грифорс внес связанную, с кляпом во рту, почти голую, в одной прозрачной сорочке девочку. Райтис уложил ее рядом с креслом, доложив:
– Порядок, Увис!
– Отлично! Теперь, Рай, выйди на улицу, посмотри, спокойно ли в деревне? Внимательно посмотри.
– Хорошо. Сделаю.
И Грифорс вышел в сени, закрыв за собой дверь.
