– Оля? Я разбудил тебя?
– Господи... Дима! Куда ты делся? Почему молчал? Я – ладно, мать пожалел бы, она себе места не находит.
– Она сейчас спит?
– Да.
– Вот и пусть спит, и не волнуйтесь, все идет по плану. Я жив, здоров. Только...
– Что «только»?..
– Это касается тебя и... меня. Черт, не знаю даже, как и объяснить... скучаю я по тебе, Оля, и очень хочу увидеть...
Недолгое молчание в ответ, затем:
– Скажи, где ты находишься, и я приеду к тебе!
– Ты это серьезно?
– Абсолютно! Ты знаешь, я тоже много думала о тебе, о нас, и поняла, что люблю тебя, Дима, не той детской любовью, которой любила тебя в прошлом, а по-настоящему! Может, я и бесстыдница в твоих глазах, но считаю, что лучше будет, если ты узнаешь об этом. Правда, не таким я представляла этот разговор, но так уж вышло. Я не хочу скрывать своих чувств!
Настало время Дмитрию молчать и осознавать сказанное Ольгой. Он почувствовал сильное биение сердца, какую-то неловкость и... счастье! Молчание затянулась, женщина спросила:
– Ты слышишь меня, Дима?
– Да, конечно, слышу, и...
– Где ты сейчас?
– Оленька, родная, сейчас мы не можем встретиться.
– Ты не один?
– Как ты могла подумать такое?
– А что мне еще остается? – в голосе Ольги звучала обида. – Женщина ночью ищет с ним встречи, а он? Отказывается! Видно, я много взяла на себя, подумав, что наши чувства взаимны. Извини!
Горелов испугался, что Оля положит трубку. Какой же он все-таки идиот! Не надо было звонить, терзать и ей и себе сердце, оправдывайся теперь...
– Оля! Ну о чем ты говоришь? Я тоже полюбил тебя! Только не знаю, к счастью это или к горю!
– Я не поняла, как может любовь быть к горю?
– Ты о профессии моей подумала? Я же не смогу, при всем своем желании, часто быть рядом с тобой. И потом, я все же на войне!
– Я умею ждать! А война? Война всегда была уделом мужчин. Настоящих мужчин.
– Ты это хорошо сказала! И правильно! Но не будем о плохом, а насчет того, почему мы не можем встретиться, я тебе объясню. Я очень хочу тебя видеть, быть с тобой рядом, очень хочу, Оля! Но сейчас мне нельзя расслабляться. Ни в коем случае нельзя! Иначе я рискую проиграть игру, ставкой в которой – жизнь. Пойми меня и прости! Вот сделаю дело, тогда я весь твой. Весь без остатка! Что ты молчишь?
– Думаю.
– О чем, если не секрет?
– Как все же тяжело любить офицера.
– Тут ты права, и с этим не каждой женщине дано справиться.
– Я справлюсь!
– Ты – да! Ты необычная женщина, самая лучшая! Я люблю тебя, поэтому ты должна помнить: я всегда буду верен тебе. И даже мысли не допускать, что может быть иначе.
Оля недолго помолчала перед тем, как ответить:
– Я поняла тебя, Дима, и извини за то, что подумала плохое. Отдыхай, родной, только прошу – будь осторожен и звони. Ты не представляешь, как тяжело не знать, где ты и что с тобой.
– Потерпи немного, любимая, и я вернусь! Спокойной ночи, Оленька!
– Спокойной ночи, Дима! Ради всего святого, береги себя!
Дмитрий отключил телефон.
Как все же хорошо, что он позвонил, и какая молодец Оля, взяла на себя самое сложное, первой признавшись ему в своих чувствах. И сделала это так просто.
Горелов разделся, быстро принял душ, упал в постель.
В эту ночь он долго не мог уснуть. Образ Оли стоял перед ним. Он ощущал ее присутствие почти физически, сжимая в объятиях одеяло.
Она любит его! А он ее! Между ними банда и не отмщенные близкие люди. Но он совершит возмездие! Убийцы получат свое сполна, и тогда они будут вместе! И даже война не разлучит их. У них будут дети, обязательно мальчик и девочка.
Уснул Дмитрий к утру.
Поэтому с трудом услышал мелодию звонка сотового телефона Жаворонкова, лежащего к тому же в плаще.
Поднялся. Достал мобильник.
– Какого черта, менеджер? – Горелов никак не мог вырваться из объятий сна.
– Вы же сами просили устроить вам встречу с Сагия.
– Вот ты о чем? – Сонливость мгновенно отступила. – Говори, я слушаю!
– Я сделал, как вы приказывали.
– Ты можешь объясняться точнее?
– Я сказал Сагии, что с ним желает встретиться «жирный» клиент. Но он, клиент, ставит условие, чтобы разговор произошел тет-а-тет, без посторонних. Босс, естественно, расспрашивал меня о вас, ну, я сказал, что со мной вы не откровенничали, только попросили устроить конфиденциальную встречу, говорить по теме вы намерены лишь с ним.
– Дальше?
– Все.
– Что «все»? Сагия согласился?
– Да.
– Минуту подожди.
Горелов встал, быстро оделся в спортивный костюм, спросил у менеджера:
– Где и когда назначена встреча?
– А вот тут неувязочка вышла, господин Эфа! Сагия встретиться-то согласился, но только у себя в офисе, сегодня в 20–00.
Дмитрию осталось лишь выругаться про себя, вслух же он спросил:
– Ты в своем уме, Жаворонков? Он мне один нужен, а ты что наделал? Какой может быть офис?
– Но я больше ничего не смог сделать, уверяю вас! Я старался выманить его куда-нибудь, но он решил так, как решил, не мог же я настаивать. Если вам этот вариант не подходит, вы можете не приходить. Будем еще думать.
– Нет, я все же утоплю тебя в болоте, урод похотливый! Надо же так испортить дело. Видимо, ты плохо меня понял, и придется применять к тебе санкции, от которых ты раненым волком взвоешь!
– Но за что? – Жаворонков был напуган.
– За... Твой номер телефона?
Менеджер назвал цифры.
– Жди звонка, придурок!
Горелов выключил телефон, в сердцах бросил его на софу. Прошел на кухню, заварил кофе, закурил, задумавшись.
Так, что мы имеем в результате глупости, совершенной менеджером? А в принципе, почему глупости? То, что Сагия, узнав об интересе к собственной персоне, решил назначить встречу в офисе, после окончания рабочего дня, вполне объяснимо. Он соблюдает элементарную осторожность. Он и клиента принимает, и обеспечивает свою безопасность. Наверняка кроме охраны агентства рядом будет и его личная охрана. Разговор будет прослушиваться, сигнал опасности оператор передаст охранникам, и те защитят хозяина. Тем более, уж конечно, клиента на входе проверят на наличие оружия. Идти на рандеву «чистым»?
