вывешена защита, блокируем вагон, это уже вас касается, товарищ проводник. Двери с обеих сторон закрыть. В тамбурах дежурить нашим девушкам. Григорьеву быть у купе проводника с двумя пологами, остальным офицерам находиться внутри служебного купе. Как только семейство из четвертого купе покинет его, в работу вступаю я! Григорьев страхует и прикрывает меня. Санинструктору приготовить сыворотку против «Удара», баллончики с газом и шприцы держать в тамбуре, противоположном тому, где будет находиться командир группы, там же буду и я. Девушкам из этого тамбура быть в готовности принять и успокоить пассажиров четвертого купе, они будут отходить к ним. Всем все ясно?
– Так точно! – ответил за всех капитан Григорьев.
– Начинайте подготовку к акции, работайте с пассажирами, выводя их из обозначенных купе, но, повторяю, предельно внимательно и аккуратно! Противник нам противостоит очень сильный! Способный на все, в прямом смысле этого слова! Все свободны, Григорьев и вы, товарищ начальник поезда, не знаю, как по имени-отчеству ...
– Виктор Семенович Куратов.
– И вы, Виктор Семенович, останьтесь!
Глава 7
Подчиненные разошлись, Горелов обратился к Куратову:
– Вам, Виктор Семенович, как начальнику поезда, связаться с машинистами и диспетчером. После акции, на ближайшем железнодорожном переезде, состав придется остановить. Согласуйте этот вопрос с вашими компетентными органами. Ссылайтесь на антитеррористическую операцию, проводимую в поезде сотрудниками спецслужбы ФСБ.
– Я все понял!
– Пожалуйста, начинайте работать и оставьте нас с капитаном.
Начальник поезда удалился.
Горелов подозвал к себе Григорьева:
– А теперь, Гриша, слушай, что нам с тобой предстоит сделать ...
Через двадцать минут Дмитрий зашел в седьмой вагон, прошел его, не глядя в сторону купе. Остановился в малом тамбуре возле туалета, закурил, повернувшись лицом в сторону прохода вагона. Из третьего и пятого купе начали выходить пассажиры, как он и приказывал, без суеты, по одному. Они расходились в разные стороны. Четверо из пятого купе прошли мимо Горелова. Затем оттуда вышли «спецы» Григорьева. Они по ходу доложили, что полога вывешены, двери закрыты.
Из второго и шестого купе также поступили доклады о том, что защита выставлена, пассажиры спокойны. Это хорошо. Паника сейчас губительна.
В полной готовности у титана, напротив купе проводника, стоял капитан Григорьев с бронированными пологами в руках.
Все было готово, кроме главного: оставалось дождаться главу семейства из четвертого купе. Он часто курил и должен был появиться в тамбуре. Но... время шло, а мужчина все не выходил. Горелов подумал: «Не дай бог, уснул после обеда, но тогда пусть хоть женщина выйдет, иначе не позднее, чем через полчаса, придется идти на захват в присутствии пассажиров, а это риск, и риск немалый!» Но другого выхода, по времени, у Горелова не останется!
Наконец через семь минут мужчина появился. Поправляя тапочки и доставая из пачки сигарету, он направился к тамбуру.
Открыл дверь, обошел Горелова, вышел в тамбур. Через минуту за ним последовал и Дмитрий. Одна из женщин заняла его место у туалета, вторая курила у двери. Мужчина стоял напротив, куря и глядя в окно противоположной двери, на проплывающие мимо лесные посадки.
Горелов подошел к нему:
– Извините! Я – майор безопасности Горелов, вот мое удостоверение.
– А в чем, собственно, дело? – удивленно спросил мужчина.
– Дело, собственно, в следующем...
Майор кратко разъяснил обстановку Виктору Александровичу Голубовскому, как представился мужчина. И проинструктировал того, что следует делать, вернувшись в купе, чтобы вывести семью из-под удара скорого штурма.
– Сможете выполнить то, что я вам сказал, Виктор Александрович? – спросил Горелов.
– А куда деваться?
– Ну, только не так обреченно! Шансы у вас очень неплохие, главное не суетиться, спокойно выманить жену и дочь из купе. Как окажетесь в проходе, бегом сюда, вас встретят. Это понятно?
– Понятно!
– Предупреждаю, вести себя надо как можно естественней! Преступник очень хитер, коварен и опасен. Причем он находится в напряжении и постоянной готовности к отражению действий против него. Если он, не дай бог, почувствует в вашем поведении фальшь, то сразу же возьмет вашу семью в заложники. Это для него единственный, хоть и бесполезный по большому счету, шанс продлить жизнь. И только от вашего самообладания зависит судьба семьи. Подождите немного, мне надо подготовиться, ибо в вагон мы пойдем вместе. Прапорщик, укол!
Женщина, курившая у окна, подошла к майору, сделала укол в руку Горелову. Тот поморщился:
– До чего же больной препарат!
– Это не от меня зависит, товарищ майор!
– Понятно, что не от вас! Может, и вам, Виктор Александрович, что-нибудь успокоительное принять?
– Нет, не нужно! Я и без него сделаю все, что надо. Постараюсь сделать.
– Вот и хорошо! Ну что ж, – Горелов взглянул на часы: 13–07, идем с опозданием. Но идем! Вперед, Виктор Александрович?
– Да! Идем!
Женщина протянула Горелову баллончик с газом, против действия которого майору только что был сделан укол, и шприц-тюбик.
– Счастливо, товарищ майор!
– Сплюнь, красавица!
Горелов с Голубовским вошли в малый тамбур, женщина, занимавшая пост, тут же ушла в тамбур. Мужчины вошли в вагон. С противоположной стороны в него вошел капитан Григорьев с пологами. Горелов попридержал Голубовского, показал капитану жестом на руку. Тот подтвердил, что сделал противогазовый укол. Майор отпустил главу семейства, слегка подтолкнув его вперед. Сам пошел следом, приготовив к бою пистолет «гюрза». Григорьев занял позицию у третьего купе.
Голубовский прошел к своему купе, заглянул в него. Жена с дочерью сидели на нижней полке, увлеченно разглядывая толстый журнал по вязанию. Виктор Александрович отвернулся, встал, взявшись за поручень, у окна прохода. Выждал десять минут, повернулся к купе и воскликнул:
– Галя, Мила, идите сюда, смотрите, какой храм на холме у леса стоит! Очень красиво! Да идите же быстрей, а то не успеете увидеть!
Женщины вышли из купе.
С верхней полки свесился и Джума, посмотреть, что за диво заставило его соседей покинуть купе. Но попутчики резко рванулись влево, а вместо них ворвался мужчина, который стволом пистолета уперся в глаз Бандита, вдавив его голову в подушку. Джума не успел выхватить пистолет и застонал, заскрипел зубами от злости и бессилия попавшего в капкан зверя. Горелов спросил:
– Ну что, Джума, добегался? Конец игре?
Но Бандит вдруг обрел спокойствие самоубийцы, ответил:
– Не все так просто, мент! Все ты учел, сыщик, кроме одного...
Дмитрий не успел среагировать на молниеносное движение правой руки Бандита, выхватившей из-под простыни гранату; зубами он вырвал кольцо предохранительной чеки. Теперь от взрыва гранату удерживала прижатая к корпусу чека.
– Что на это скажешь, мусор? Игра только началась, собака!
– Да?
