Так что пусть водка подождет. Будет еще время поднять бокалы.
В 3-17 помощник доложил, что прибыли майор Горелов и капитан Борзов.
– Давай их ко мне! – приказал Веригин.
Он прошел к столу совещаний, встал, опершись о него в ожидании появления офицеров. Те вошли через пять минут и доложили о своем прибытии.
Генерал поздоровался с каждым за руку, чем немало удивил Горелова, ожидавшего несколько иного приема.
– Проходите, товарищи офицеры, – пригласил Веригин Дмитрия и Борзова к столу совещаний.
Сам сел рядом.
Вид у генерала был уставший, как, впрочем, и у подчиненных ему офицеров.
Веригин пододвинул к себе полученный протокол.
– Я ознакомился с информацией по делу гибели Карэна в автомобильной катастрофе, а также с вашими показаниями, майор и капитан... дело мы забираем в свое производство. И... закрываем! Так как в нем все, по-моему, ясно. Карэн решил избавиться от ставшей ему ненужной охраны, которая могла помешать переходу границы в паре с задержанным вами же кровавым полевым командиром чеченских сепаратистов Джумой-Бандитом. Карэн не знал о задержании подельника и уходил на встречу в полной уверенности, что Джума на свободе. Скорее всего, Апян уже ранее имел указание прибыть на встречу в одиночку. И за уничтожением охраны сопровождающей машины весьма реально могла последовать акция устранения и тех телохранителей, что находились с преступником в «Мерседесе».
Генерал посмотрел на подчиненных, застывших в недоумении, продолжил:
– Но попытка проведения первого этапа ликвидации собственной охраны закончилась неудачно. Кто-то из второй машины, во время атаки ее со стороны босса, успел открыть огонь по «Мерседесу». И получилось то, что и предположил в своих показаниях майор Горелов. Одновременный встречный бой во время движения привел к взаимному уничтожению бывшей единой банды и ее главаря, который и закрутил эту карусель! Это мое мнение, и оно полностью подтверждается показаниями офицеров, осуществлявших наружное наблюдение за передвижением бандитов, – вашими показаниями. Я думаю, для наших следственных органов такого расклада будет достаточно, тем более что окончательное решение принимать мне. Директор утвердит заключение, подписанное мной. Так что, майор Горелов и капитан Борзов, будем считать вашу работу по Карэну законченной.
Горелов с нескрываемым удивлением смотрел на генерала. Тот не мог не заметить этого, спросил:
– Тебя что-то не устраивает, Дима?
– Нет, все устраивает, но я думал, что у вас будет другое мнение.
– Почему? Разве мы не в одной команде работаем, майор? И не одной цели служим?
– Я понял вас, товарищ генерал!
– Очень хорошо! Это, собственно, все, что я хотел вам сказать. До 9-00 отдых, в одиннадцать ровно Горелову быть тут, в кабинете! Вопросы?
– Никак нет!
– Свободны, товарищи офицеры!
– До свидания, товарищ генерал!
Выйдя из приемной, Горелов остановил Борзова:
– Ты что-нибудь понял, Гена?
– Понял!
– И что конкретно?
– То, что мы все служим одной цели! В этом весь смысл реакции генерала на наши с тобой действия. Он прекрасно знает, что только таким образом, ведя борьбу жестокую, беспощадную, мы сможем загнать разгулявшегося кровавого зверя в его логово, где и добьем окончательно!
– Да?
– Так точно, товарищ майор!
– Ну хорошо, коли так! А чего он меня на одиннадцать вызвал?
– Вот на это, Дима, я тебе при всем желании ответить не могу, потому как не знаю, что у Веригина на уме.
– Ладно, посмотрим! Пойдем, я тебя домой подброшу и сам... домой! Как это прекрасно, Ген, что у человека есть ДОМ. Не прибежище, где он может спать, смотреть телевизор, принимать пищу и душ, а, именно ДОМ, где его ждут. Где его любят!
– Ну, майор, тебя на лирику потянуло, с чего бы это?
– Разве это плохо?
– Нет, конечно! У тебя есть такой ДОМ?
– Есть, с некоторых пор!
– Вот и спеши туда, а у меня на стоянке своя «девятка» стоит. Я до своего прибежища доберусь самостоятельно.
Горелов вышел из машины и сразу поднял взгляд на окна квартиры матери. В маленькой комнате, его комнате, приглушенный свет бра.
Приятная, теплая волна обдала его.
Там, за зелеными шторами, его ждет Ольга! Его любовь!
И вновь, как и ранее, сердце боевого майора рвалось вперед, к такой желанной, волнующей встрече с любимым человеком.
Он достал букет роз, купленный по пути, бегом поднялся по лестнице подъезда. Отдышавшись перед дверью, нажал кнопку звонка.
В квартире послышался легкий шорох, и такой родной голос спросил:
– Кто?
– Я, Оля!
Дверь распахнулась, Ольга повисла у Горелова на шее, целуя и шепча:
– Вернулся, Дима!
– Вернулся, Оль!
Они прошли в прихожую.
Ольга, необыкновенно красивая в простом ситцевом домашнем халатике, прижав цветы к груди, повлажневшими глазами смотрела на Дмитрия.
Тот сбросил куртку, снял наплечную кобуру с пистолетом, повесил рядом.
Женщина спросила:
– Все кончилось, Дима? Или ты на время?
– Пойдем в комнату, дорогая!
Они прошли в комнату, сели в кресла друг против друга.
Дмитрий закурил, Оля пододвинула ему пепельницу.
– Оля! Ты должна знать, все виновные в смерти Кости, твоего брата, и тети Зины, твоей мамы, уничтожены! ВСЕ! От заказчика зверской расправы до рядового исполнителя. Я отомстил за Зинаиду Петровну и Костю, высшая справедливость восторжествовала!
– Дима...
– Подожди! Но на этом не кончилась моя служба, которая и состоит в борьбе с подобными ублюдками, и уже завтра я могу убыть в Чечню. На 11–00 меня вызвал к себе генерал. А он так просто к себе не вызывает.
– Мы пойдем вместе.
– Нет, Оля, я пойду один.
– Не будем спорить. Я благодарна тебе за все, Дима! За то, что ты оказался мужчиной, способным выступить против целой банды и... победить. За то, что ты подарил мне любовь, о которой я даже не мечтала, за то, что ты вернул меня к жизни, за то, что ты есть!
Она припала к его коленям, уткнулась в них, заплакала.
– Ну вот тебе раз, – Горелов попытался поднять Ольгу.
– Не надо, Дима, – попросила она, – я плачу от счастья, мне сейчас так хорошо, если бы ты знал!
– Ну раз так, то... молчу!
