Чеченец продублировал приказ на улицу.
Русский продолжил, обращаясь к абреку:
– И давай-ка, мой гордый друг, оставь меня с земляком наедине. Нам есть о чем поговорить.
И повернулся к Касьянову:
– Не так ли, Игорь Юрьевич?
Сержант пожал плечами:
– Вам виднее. Я не знаю.
– Все ты хорошо знаешь, сержант. Сигарет не осталось?
Игорь отрицательно покачал головой:
– Нет!
– Держи пачку. Кури, но перед этим поешь! Я выйду, а ты чтобы все лепешки проглотил, шашлык тебе не предлагаю, не заслужил еще, а хлеб ешь, иначе тебе его в рот насильно затолкают. На завтрак тебе пятнадцать минут! Потом разговор, который, поверь, очень много для тебя значит. Все, не буду мешать, время приема пищи пошло.
Мужчина вышел из сарая. Дверь захлопнулась.
Игорь Касьянов принялся за чурек, местный хлеб, запивая водой, которую ему принесла охрана.
Переживания переживаниями, а молодой организм требовал питания. Тем более лучше самому позавтракать, чем подвергнуться унижению.
Русский появился ровно через пятнадцать минут, спросил:
– Поел?
– Да, – ответил Игорь.
– Это уже лучше. Теперь поговорим. Ты хочешь оказаться на свободе, вырваться из плена?
Такого начала Касьянов не ожидал и сначала растерялся. Но сумел собраться и ответить встречным вопросом:
– А вы как думаете?
Русский укоризненно покачал головой:
– Ты невоспитан, сержант! Вопросом на вопрос отвечать, по меньшей мере, неприлично!
– Какой есть и что тут вокруг прилично?
Мужчина пропустил последнюю реплику Касьянова.
– Ты так и не ответил, сержант.
– Конечно, хочу! Но воевать против своих не буду! Можете делать со мной что хотите, не буду!
– А воевать больше некому. Это я насчет тебя. Ибо сержант Касьянов Игорь Юрьевич погиб. Погиб, прямо скажу, геройски! После жесточайшего рукопашного боя, раненым попав в плен, все же пытался бежать. На пару с рядовым Соболевым. Но, увы, смельчакам уйти далеко не удалось. Разъяренная погоня «чехов» настигла беглецов и казнила на месте. Эта информация уже достигла твоей бывшей части, вместе с той, где указано, как в рейде, случайно наткнувшись на превосходящие силы противника, пал и весь личный состав диверсионно-штурмовой группы капитана Грачева.
Русский поднялся с табурета, закурил, прошелся вдоль стены.
– Вот так, Игорь Юрьевич! Уже сегодня твои вещи запаяют в цинковый гроб, и груз-200 уйдет в твой родной город, где сержанта-героя Касьянова похоронят со всеми причитающимися воинскими почестями на аллее Славы, если таковая, конечно, имеется. Ну а следом и второй крест придет! На посмертные награды российские чиновники не скупятся! Это ведь не деньги...
Игорь тихо спросил:
– Значит, и... Валентина узнает о моей «смерти»? И я для нее перестану существовать?
Русский поинтересовался:
– Валентина – твоя девушка?
Игорь так же тихо и подавленно, как и прежде, коротко ответил:
– Невеста!
– Жаль, но она навсегда потеряет жениха, – спокойно ответил мужчина.
Касьянов вспылил:
– На хрена мне тогда жизнь? Без нее.
Мужчина опустился на табурет, усмехнулся:
– Не драматизируй, парень, обстановку! Знаешь, сколько таких влюбленных пар разлетаются, как только солдат возвращается домой? Жизнь – штука непростая, сегодня тебе кажется, что без своей Валентины ты жить не можешь, завтра встретишь другую, которая затмит ее, – и все! Конец любви! Впрочем, то же самое может произойти и с ней. И в этом нет ничего противоестественного. Жизнь! Сам будешь иметь возможность убедиться в этом, приняв, естественно, кое-какие мои условия и сохранив тем самым жизнь.
Как был ненавистен Игорю этот лощеный, уверенный в себе, в своем могуществе и непогрешимости тип!
– А если я ничего не приму и пошлю весь ваш шалман ко всем чертям?
Русский даже поморщился:
– Ты этого не сделаешь, парень. Зачем задавать глупые, никому не нужные вопросы?
Но Игорь продолжил:
– А если сделаю, тогда как?
Русский поднялся, посмотрел на Касьянова презрительным, как тому показалось, взглядом, тихо, отчетливо произнося каждое слово, ответил:
– Тогда информация о твоей гибели не подтвердится. А командованию твоей части поступят другие факты. А именно, что ты, сдав «чехам» группу, перешел на их сторону и лично принимал участие в ее уничтожении. Даже раненого Соболева не пожалел. Пристрелил как собаку. Этот эпизод зафиксирован на пленку видеокамерой, которая вчера снимала отдельные эпизоды нашей беседы. Потом тебя передадут федералам. Ну а дальше думай, долго ли ты проживешь, попав к своим? Пресса раздует этот случай, об этом я позабочусь. Каково будет невесте Валентине узнать, что ее любимый Игорек оказался подлым предателем, продавшимся чеченцам за деньги? Что на это скажешь, сержант?
Касьянов задумчиво глядел на стену, по которой медленно поднималась рыжая фаланга. И молчал, до конца осознав, в какой капкан попал.
Мужчина встал, обратился к Игорю:
– Касьянов!
– Я! – чисто автоматически ответил сержант.
– Подумай о жизни, парень. Послезавтра, в обед, встречаемся. И это может стать нашей последней встречей. Все будет зависеть от того выбора, который сделаешь ты: либо беспрекословно подчиниться мне, либо... ну тот вариант мы рассмотрели, я думаю, подробно! Все! До встречи!
Мужчина вышел, вошел Исмаил:
– Утро, вечер прогулка, один час. Еда три раза в день. Параша в углу. Не вздумай дурить, охрана надежна и в момент подстрелит. Понял?
Касьянов промолчал, не обращая на чеченца внимания, что горцу очень не понравилось. Он подошел к пленнику, приставил ствол автомата ко лбу Игоря, прошипел:
– Ты понял, свинья?
Что оставалось делать сержанту? Он покорно ответил:
– Понял!
– Вот так, гяур. А то героя строит из себя! Сделают из тебя героя, дерьмо поросячье, тьфу, – сплюнул на пол Исмаил, выходя из сарая.
ГЛАВА 3
Через день, к обеду, как и обещал, в сарае появился ненавистный русский мужчина.
– Ну что, Игорь Юрьевич, вы соизволили сделать выбор?
– Да.
– Позвольте узнать, какой?
– Ну не сдыхать же в этом каземате.
