Януш Пекалкевич
Спецоперации Второй мировой войны
Раздел I
Цель удара — «Ношк-гидро»
В апреле 1940 года Гитлер[1] совершил нападение на Норвегию. Сломив ее сопротивление, немецкие войска оккупировали страну. В южной ее провинции Телемаркен в их руки попал единственный в мире завод по производству тяжелой воды «Ношк-гидро», находившийся в феморке под Рьюканом.
Когда союзники приступили к разработке атомной бомбы, они стали опасаться, что немцы, имея в своем распоряжении этот завод, смогут их опередить.
И соревнование за первенство в изготовлении атомной бомбы началось.
Плато Хардангервидца, находящееся на высоте тысячи метров над уровнем моря, превратилось в ходе Второй мировой войны в район ожесточенных схваток. Это плато является крупнейшим в Северной Европе, представляя собой древнейшую пустошь. Основную растительность здесь составляет можжевеловый кустарник, куда иногда забредают оленьи стада. Зимние снежные вьюги там с трудом переносятся человеком.
И вот как раз на краю этой пустоши в отрогах гор феморка, скрытно располагался завод «Ношк-гидро» по производству тяжелой воды.
В начальный период исследования атомного ядра без тяжелой воды обойтись было почти невозможно. Обретение этого завода означало для немцев явный шаг вперед в вопросе создания атомной бомбы. Поэтому сразу же после оккупации страны завод был занят немецким персоналом и охраной в количестве более 500 человек. Уже через несколько недель производство было не только восстановлено, но и увеличено. С 500 килограмм оно было доведено к 1942 году до 5000 килограмм в год.
Только летом 1941 года британской разведывательной службе стало известно о ходе дел на заводе, и она вплотную заинтересовалась «Hoшк-гидро». Уничтожению завода и запасов тяжелой воды было придано первостепенное значение. Черчилль[2] приказал военно-воздушным силам произвести серию бомбардировок заводских сооружений.
Авиационное командование доложило, что бомбовые удары имевшимися в его распоряжении самолетами по цели, расположенной укрыто в горах, никакого эффекта не дадут. Да ж норвежское эмиграционное правительство, находившееся в Лондоне, выразило сомнения в отношении авианалетов. Ученые же посчитали, что взрыв емкостей с аммониаком может нанести большой вред гражданскому населению целого района. В результате всего этого стало ясно, что уничтожение завода «Ношк-гидро» возможно только силами спецподразделений. Поэтому осуществление подобного мероприятия должен был разработать и организовать штаб объединенных операций, а именно его норвежский отдел.
В начале марта 1942 года в норвежских газетах было опубликовано сообщение о пропаже каботажного пассажирского судна «Галтезунд». Норвежская пресса не подозревала, что судно это было захвачено группой норвежских участников движения Сопротивления и после полного приключений перехода бросило якорь в шотландской гавани Абердин. Одним из участников группы захвата был инженер Эйнар Скиннерланн, прибывший в Англию для прохождения специальной подготовки и получения инструкций для своей дальнейшей деятельности против немцев. Некоторое время до того инженер принимал участие в работах по возведению плотины для завода «Ношк-гидро» в районе Рьюкана. Буквально через несколько дней он, получив задание, спрыгнул с парашютом неподалеку от того же места и продолжил работу на плотине как ни в чем не бывало.
Радиосообщения, переданные им в Лондон, вызвали там самый настоящий переполох. Из них следовало, что тяжелая вода на заводе производилась в больших количествах и значительные ее запасы были готовы к отправке на кораблях в Германию. Британская военная коллегия потребовала немедленное проведение специальной операции. Черчилль отдал объединенному штабу указание об уничтожении завода.
Штаб образовал специальный отряд в составе четырех прошедших подготовку в Англии норвежцев под командованием лейтенанта Йенса-Антона Поулсона, хорошего скалолаза. Они должны были встретиться в Норвегии с инженером Эйнаром Скиннерланном. Отряд получил задачу подготовить встречу подразделения английских десантников, которые должны были сесть на планерах в окрестности Рьюкана, а затем нанести внезапный удар по заводу.
Три попытки высадить передовой отряд в сентябре 1942 года успеха не имели из-за плохой погоды. И все же отряд, получивший кодовое название «Сваллоу» (ласточка), несмотря на неблагоприятную погоду, приземлился 19 октября 1942 года на парашютах на высотке восточнее Фьярефита под Согнеталем на значительном удалении от своей цели. Между местом их приземления и Рьюканом пролегали многочисленные озера и ледники.
В течение следующих двух дней они разыскивали разбросанные контейнеры, после чего направились к месту предназначения.
Чтобы нести с собой сброшенное вооружение и снаряжение, весившее порядка 5 центнеров (250 килограмм) им приходилось передвигаться поэтапно, несколько раз возвращаясь за грузом. Снег на их пути был глубоким, так что в день они преодолевали всего несколько километров. Только 6 ноября, то есть через с 3 недели после приземления, они добрались, наконец, до указанного им района.
Найдя заброшенную летнюю хижину они в ней обосновались и попытались выйти на связь, но это им сразу не удалось. После нескольких попыток они все же связались со штабом, доложили о своем прибытии в предназначенный район и запросили указания по приему спецподразделения.
В Англии тем временем шла подготовка десантников. Они должны были быть направлены в Норвегию на двух планерах по 17 человек в каждом, десантированы вблизи Рьюкана, совершить маршбросок к заводу «Ношк-гидро», взорвать его и попытаться уйти в Швецию. Мероприятие это получило кодовое наименование «операция Фрешмен». По сути дела это являлось первым опытом использования английских десантных подразделений.
Подготовку в указанном спецподразделении проходили 43 человека — в большинстве своем англичане — все добровольцы. 17 ноября 1942 года в 17.00 с аэродрома Уик в Северной Шотландии взлетели два бомбардировщика. Каждый из них тащил за собой планер. В полночь аэродромная радиостанция приняла слабый сигнал одного из бомбардировщиков. Он запросил дать ему направление на возвращение на базу. После этого на связь больше он не выходил, но и обратно не вернулся. Через несколько минут было принято сообщение радиста другой машины:
— Мой планер разбился о гору.
Дальнейшие сведения об «операции Фрешмен» взяты из радиограммы старшего эсэсовского и полицейского начальника в Норвегии Редиэса в Берлин:
«20 ноября около 3 часов утра неподалеку от Эгерсуннта разбился английский самолет, тащивший за собой планер. При на катастрофы пока невыяснена. Все члены экипажа самолета — военные летчики, в числе которых один негр, мертвы. В планере находилось 17 человек, по всей видимости, агенты. Трое из них мертвы, шесть тяжело ранены. У них обнаружены значительные суммы норвежских денег. Оставшиеся в живых, к сожалению, были тут же расстреляны подразделением вермахта,[3] поэтому дальнейшее расследование вряд ли чего даст.»
На следующий день немцы обнаружили и второй разбившийся планер. Оставшиеся в живых были допрошены и сразу же поел этого расстреляны. Останки их находятся ныне на кладбище к западу от Осло.
Генерал фон Фалькенхорст[4] доложил в Берлин, что в результате допросов получены ценные сведения о намерениях противника. Вместе с рейхскомиссаром Тербовеном[5] он тут же выехал в Рьюкан, гарнизон которого был усилен, а подходы к заводу заминированы.
В Лондоне с этой неудачей не смирились, однако вопросом уничтожения завода «Ношк-гидро» стало заниматься непосредственно управление специальных операций. При нем в январе 1942 года был создан норвежский отдел, который размещался на Бейкер стрит.
Одной из задач этого отдела и стало разрушение завода.
Начальником норвежского отдела был назначен полковник Джек Уилсон, бывший до войны начальником полиции Калькутты и руководителем английского движения бойскаутов. Он стал готовить молодых норвежцев к саботажной деятельности на их оккупированной немцами родине.
Как раз в это время в Лондон прибыл Йомар Брун, бывший главный инженер завода «Ношк-гидро». Он привез с собой фотографии всего завода и его окружения и указал на наиболее уязвимые места заводских сооружений.
Кроме Бруна был и еще один хороший знаток завода по производству тяжелой воды — норвежский физик, профессор Лейф Тронштед, бывший в свое время техническим советником руководства во время строительства завода.
По рисункам и наброскам Тронштеда и Бруна была реконструирована важнейшая часть заводского сооружения, а именно цех, в котором шел процесс концентрации воды и находились емкости для сбора тяжелой воды. По этим данным затем был сооружен макет этой части завода в натуральную величину.
Шесть норвежцев, отобранных для выполнения спецзадания, проходили на этом макете обучение и тренировку до тех пор, пока их действия по быстрой и точной закладке взрывчатых веществ при необходимости даже в полной темноте, не были доведены до автоматизма.
Техническая документация и схемы, прихваченные Вруном из Норвегии, оказывали большую помощь в подготовке всей операции.
Сам завод был расположен на скалистой высотке, окруженной глубоким ущельем. И попасть на него можно было двумя путями: по висячему мосту, перекинутому через ущелье, глубиною не менее 50 метров, или же по железнодорожной ветке, идущей низом.
Сразу же за двумя складскими помещениями ветка эта выходит к заводскому комплексу, но в этом месте перекрыта железными сетчатыми воротами. На створках ворот висит цепь с висячим замком. Далее путь свободен.
Вместе с тем Бруну и Тронштеду известен и еще один путь, которым можно попасть на территорию завода, а именно — по кабельному туннелю, ведущему непосредственно к электролизной аппаратуре.
Все время, пока названная нами шестерка тренируется на моделях и изучает заводские сооружения и их окружение по схемам и аэрофотоснимкам, передовая группа «Сваллоу» продолжает находиться в заброшенной хижине. Для маскировки она завалена снегом, из которого торчит только одна голая ветка, служащая антенной. Единственную связь с внешним миром им обеспечивает рация. Однако аккумулятор и батареи к ней все более садятся, в результате чего связь с Лондоном часто прерывается.
Радист группы «Сваллоу» часами сидит за радиоаппаратом, работая на ключе. Это — Кнут Хогланн, теряющий порою всякое терпение.
Позднее он рассказывал:
«Я входил в состав первой группы, получившей название «Сваллоу», участвовавшей в борьбе за тяжелую воду. Я выступал в качестве радиста, имея задание поддерживать связь с Лондоном для передачи информации о заводе и получения оттуда указаний.
В самом же начале произошла трагедия: английские планеры разбились. Известие о гибели 32 человек, не считая экипажей двух самолетов, буквально потрясло нас.
Установить рацию и обеспечить устойчивую связь было непростым делом. Лыжи и лыжные палки в качестве антенны не годились. И все же мы установили надежную радиосвязь. Вместе с тем, нам посчастливилось завязать хорошие отношения с рабочими завода по производству тяжелой воды. От одного тамошнего инженера мы получали необходимую информацию о производстве этой воды, о немецкой охране и местах расположения пулеметов и минных полей. Самое большое беспокойство у нас вызывала постоянная установка немцами все новых мин во всей округе.»
