Кудреев поднял на заместителя вопросительный взгляд:
– Что значит подобное вторжение, Виктор Сергеевич?
Щукин, отбросив правила субординации, спросил:
– Ты чего это надумал, подполковник?
– Эй, друг, полегче на поворотах! Почему ты решил, что можешь разговаривать со мной в таком тоне?
– Да ладно тебе! Какого черта ты заявил Воронцовой, что собираешься после операции уйти из отряда?
– Вот оно в чем дело? Все же проговорилась Ольга. А я ведь предупреждал ее. Ну, блин, не отряд, а шалман какой-то. Сейчас она сполна получит за нарушение приказа.
Кудреев потянулся к трубке телефона, но его остановил Щукин:
– Воронцова здесь ни при чем. Я находился в секретке, когда она звонила тебе. И слышал ваш разговор. Уж, извини, связь у нас здесь такая. Так что срывать злость на женщине нечего. На мне отыгрывайся.
Андрей, откинувшись на спинку стула, спросил:
– Что вам всем от меня нужно? Спрашиваешь, почему решил уйти из отряда? Отвечу: устал! Надоели эти горы, «чехи» с их заморочками, выходы, засады, бои! Надоели! Хочу нормальной жизни! И так почти десять лет из горячих точек не вылазил. К тому же, вспомни, ты сам сетовал на то, что я не допускаю тебя к акциям. Сетовал? Сетовал и жаловался! Вот примешь отряд, оторвешься на полную катушку! Войны, будь она проклята, и на твой век хватит!
Щукин наклонился к товарищу:
– Зачем, Андрей, ты говоришь не то, что думаешь? Неправду говоришь? Тебе от этого легче?
– Да, легче!
Кудреев поднялся из-за стола, прошелся по канцелярии, вернулся на место, взглянув на заместителя, проговорил:
– Пойми меня, Витя! Если Ольга покинет отряд, то мне не служить. Не смогу. Все здесь будет напоминать мне о ней. И так, сам понимаешь, долго продолжаться не сможет. Придется увольняться по-любому. Так почему не сделать это без того, чтобы Оля ушла? Ей нужна служба. Дочь еще поднимать. А я? Забьюсь в какую-нибудь глушь, где постараюсь все забыть. Уж как это получится, не знаю, но, по крайней мере, буду знать, что обратной дороги нет. Как-нибудь привыкну.
Щукин сел напротив Кудреева, опустив вниз руки.
– Вот как ты мыслишь? Чужая подлость, значит, оказалась сильнее тебя? Сильнее всего остального? И может играть тобой, как послушной марионеткой? Ты не будешь сопротивляться, бороться за свое счастье? Поддашься этой подлости? Поднимешь перед ней руки? Ты? Командир отряда спецназа, неоднократно смотревший смерти в лицо?
– При чем здесь спецназ? Ты меня знаешь. Я никогда не прятался за спины других, никогда не уходил от боя, никогда не пасовал перед врагом, не обсуждал приказы, выполняя их, несмотря ни на что... А сейчас? Сейчас я, Витя, оказался бессилен перед коварством, перед подлостью, которая, как ты верно заметил, к несчастью, оказалась сильнее других, благородных чувств. Мне не верит человек, ради которого я готов жизнь отдать. Не верит, понимаешь, Витя? Это, знаешь ли, страшно. И не оставляет выбора. Не дай бог тебе оказаться в подобной ситуации. Но... закончим об этом. У нас впереди сложное задание, и мы должны выполнить его так, чтобы, уничтожив бандитов, уберечь личный состав. Вот о чем мы сейчас должны думать.
Щукин взглянул на командира:
– Ты прав. Но перед выходом пообещай мне одно, Андрей.
– Что именно?
– Пообещай, что позволишь по возвращении, если, конечно, все пройдет в горах гладко и слепая смерть не заберет к себе кого-то из нас двоих, еще раз поговорить с Ольгой. Обещаешь?
– Да ради бога. Как вернемся, разговаривай с ней сколько захочешь.
– Добро!
– Ну, тогда займись контролем над подготовкой личного состава. Схватка, скорее всего, предстоит скоротечная, так что вместо лишнего сухого пайка прикажи взять больше боеприпасов. Снайперские винтовки заменить на автоматы «АК-74» с подствольными гранатометами. Ермак пусть каждую станцию проверит. Действовать придется с ходу, и у нас не будет времени настраивать рации.
– Все понял, командир.
В 13.20 перед построением личного состава на обед позвонил подполковник Воронцов:
– Андрей? Думал, не застану!
– Во-первых, здравствуй!
– Извини, привет! Ты сейчас очень занят?
– А что?
– Зайти ко мне можешь?
– Сто граммов нальешь?
– Я серьезно.
– Я тоже.
– Если хочешь, налью, конечно.
– Тогда иду.
Андрей вошел в кабинет Воронцова, улыбаясь, правда, натянуто.
– Не вижу обещанной рюмки.
– Присядь сначала.
Кудреев устроился напротив Воронцова.
Дмитрий достал из шкафа бутылку коньяка, плеснул в стакан коричневой жидкости, спросив:
– Тебя еще от клоповника не воротит?
– Представь себе, нет.
Андрей одним глотком опрокинул спиртное в рот, крякнув:
– Хорошо пошла, зараза! – И добавил, закурив: – Очень внимательно слушаю тебя.
– Я насчет рапорта Крикунова.
– Дима! Я уже объяснил твоему замполиту, что мне плевать на то, что написал твой начфин! И предупредил, кстати, что его с супругой шантаж не пройдет. Какие еще могут быть тут разговоры?
– Начфин по-прежнему требует расследования.
– Так проведи его. И начни с Костика, бармена. Тот, при правильном подходе, многое про Людмилу, да и Кравцова, рассказать может. Только прижми его как следует, бармен труслив до неприличия, сдаст все, что знает! А замполит сам прибежит заминать конфликт!
Воронцов потер лоб, проговорив:
– А что? Я так и сделаю. А на Костика натравлю особиста из Каясуна, у меня с ним приятельские отношения.
– Вот-вот, это то, что нужно.
– Глядишь, и насчет вас с Ольгой ситуация прояснится.
– Насчет меня она и так ясна. Или ты сомневаешься, что Людмила элементарно подставила меня?
– Я-то не сомневаюсь. Вот Ольга? Но и она, по-моему, тоже начинает понимать.
Кудреев вздохнул:
– В том-то и дело, что только по-твоему и только начинает. Но, ладно, что перетирать перетертое?
Дмитрий неожиданно сменил тему:
– А вы опять в Чечню собрались?
Андрей усмехнулся:
– У тебя, Дим, не рембат, а разведывательное управление какое-то! Сам догадался или подсказал кто?
– Если ты имеешь в виду сестру, то не угадал. Ольга ничего, что касается своей службы, мне не рассказывает. Можешь не сомневаться. Просто, чтобы определить намерения твоих ребят, особых усилий не надо. Достаточно посмотреть на бойцов, и все станет ясно. Шутка, конечно. А если серьезно, я получил приказ подготовить к отбою плац к приему двух «вертушек». Рембату они вроде как и ни к чему, а вот для
