оборачивались большой кровью, превращая организованное боестолкновение в неуправляемую, жестокую драку с неоправданными потерями.
Капитан, закурив, глубоко задумался. Через час что-то похожее на решение у него сложилось. Но это не было вариантом действий, который можно было представлять комбату на утверждение в качестве окончательного. Не хватало рекогносцировки местности, а другими словами – работы отделения собственной разведки в указанных квадратах.
Ротный посмотрел на часы, 11-35. До совещания офицеров роты 25 минут. Капитан снял трубку, вызвал штаб через дежурного комбата:
– Товарищ подполковник, капитан Запрелов!
– Слушаю тебя!
– Считаю, в 13-00 надо высылать к Паршену разведгруппу.
– Я уже думал об этом и согласен с тобой. Только не усилить ли ее до взвода? Территорию ребятам придется отработать обширную.
Ротный возразил:
– Нет! Привлечение к разведывательным мероприятиям полноценного взвода считаю нецелесообразным. Нечего там лишним людям до поры до времени светиться, разведчики сами справятся с поставленной задачей. Они у меня оценивали и большие по размерам и сложности ландшафта районы.
– Хорошо. Значит, в 13-00?
– Можно чуть позже, но лучше, если до захода солнца разведка увидит дно ущелья в квадрате 26-24, заодно посмотрит пригодность лесной поляны соседнего квадрата для приемки сразу трех «вертушек».
– Добро, Илья. Ровно в час одна из машин майора Андреева будет ждать твоих «пернатых» на площадке эскадрильи.
– Благодарю.
Полукаров спросил:
– Еще вопросы, пожелания будут?
– Никак нет, Юрий Владимирович.
– С замполитом своим конфликт замял?
– Иначе уже выгнал бы из подразделения.
Подполковник неожиданно рассмеялся:
– До чего ж ты, чудик, похож на меня в молодости! Я тоже таким упертым был.
– По вам сейчас этого незаметно!
– Что ж ты хочешь! Мне же не 26, как тебе, а 42. Разницу улавливаешь? Вот отобью Афган, отсижу где-нибудь пару лет в штабе – и домой, на Украину. Домик свой, сад, озеро рядом, лес. Красота!
Капитан добавил:
– А главное, никакого начальства!
Полукаров вновь рассмеялся:
– Это точно! Но хватит лирики, работай!
– Есть работать!
Запрелов вышел из канцелярии, оборудованной в одной из палаток, подозвал к себе дневального, приказал вызвать командира разведывательного отделения лейтенанта Плешина. Вспомнил, что опять не оформил представление на присвоение разведчику очередного воинского звания, решил это сделать сразу после совещания. Даже на руке написал, чтобы не забыть: «Плешин – старший лейтенант – сегодня!»
Серьезный не по годам лейтенант Плешин явился немедленно, доложил по Уставу:
– Товарищ капитан, лейтенант Плешин по вашему приказанию прибыл!
Капитан опустил руку лейтенанта, поднятую к краю панамы:
– Присаживайся за стол. Посмотри карту, особенно на указанные квадраты, те, что я обвел синим карандашом.
Командир разведотделения склонился над столом.
Запрелов пододвинул ему пепельницу, сделанную из двух половинок крупной черепахи, положил рядом сигареты со спичками:
– Кури!
Лейтенант отказался:
– Спасибо, Илья Павлович! Я же не курю!
– Так и не начал?
– Нет!
– Молодец! Ну ладно, а я закурю и не буду тебе мешать въезжать в обстановку. Все пояснения позже, после оценки местности квадратов по карте.
Капитан закурил, отойдя к окошку. На территории, закрепленной за его подразделением, царил покой. Никакого движения, лишь редкие порывы пыльного ветра колыхали поднятую вверх ткань палаток. Личный состав отдыхал. Затушив окурок, командир роты вернулся к столу.
Разведчик спросил:
– Нам предстоит действовать в ущелье Паршен?
Ротный ответил коротко:
– Да!
– Что ж, место для отработки цели, конечно, подходящее, я бы сказал, даже слишком подходящее. Если не секрет, какова цель?
– Ну какие от тебя могут быть секреты?
Капитан довел до лейтенанта поставленную подразделению предварительную задачу. Лейтенант задумался.
– Два отряда духов, примерно равные по силе, встречаются недалеко от водопада и подходят к месту встречи с разных направлений. В принципе, обычная схема, но непонятно, почему они так безмятежны? Уверены в том, что им никто не помешает? Или причина в другом?
– Вот на этот вопрос, Владик, я и хотел бы получить ответ. Согласись, даже при всей уверенности в безопасности, такие рексы, как Исламуддин и Азизулла, вряд ли стали бы встречаться в удобном для нападения на них месте! Или предварительно обработали бы склоны.
Лейтенант согласился:
– Да, для людей Масуда подобная небрежность не характерна. А вообще, черт их знает? Возможно, первый беспрепятственный проход ущелья придал им уверенности и снизил планку осторожности! Такое тоже бывало. Но в любом случае духи что-то в смысле безопасности предпримут.
– И что они, по-твоему, могут принять?
– Выставить посты раннего обнаружения вероятного противника, например! Хотя бы на вершинах перевалов. Много их быть не может, нет смысла распылять людей по хребтам, но пара штук вполне вероятна. И выставлять эти посты духи должны уже сегодня.
Капитан поддержал офицера разведчика:
– Значит, уже сегодня им будут видны подлеты «вертушек».
– С пяти километров? Конечно!
– Так! Тогда делаем вот что! Собираешь свою группу и к 13-00 выводишь на вертолетные площадки авиационной эскадрильи. Убываешь в квадрат 27-24, но сажаешь вертолет не там, где это было запланировано ранее, а дальше от ущелья и ближе к его изгибу на западе. Вот тут. Место для посадки «вертушки» никакое, придется покидать борт на лебедке, но зато от водопада твоя высадка будет не видна. Как и от брошенного кишлака. С этим ясно?
Лейтенант поинтересовался:
– 13-00 – это согласованное время вылета?
– Естественно!
– Командир экипажа получит соответствующие указания?
– А сам-то как думаешь?
– Извините!
– Да брось ты выкать, Влад! Это перед строем козыряй, а когда вдвоем или на выходе, будь проще. Честное слово, режет слух твое вечное «товарищ капитан», «разрешите обратиться», «разрешите идти,
