– Вы никого, майор, не забыли?
Вьюжин улыбнулся:
– Нет, Сережа! Ты останешься здесь на плоскогорье, пока мы определимся с ущельем. Возможно, понадобится дополнительное вооружение или взрывчатка. По необходимости ее доставят нам вертолетом. Вот и примешь груз. Но если ничего из вышеперечисленного нам будет не нужно, я скажу, куда тебе следует выйти. Понятно?
– Так точно!
– Тогда, ребята, начинаем работу. Мамай с Лебедем, вперед!
Первая боевая «двойка» направилась ко входу в ущелье Ворона. Вскоре за ней двинулись и остальные бойцы диверсионной группы, соблюдая режим марша, определенный командиром.
Дубов, проводив Буракова с Гончаровым, осмотрелся, увидел небольшую яму рядом с каменной грядой. Решил обосноваться в ней, имея возможность через оптику контролировать все плоскогорье, а главное, непосредственно вход в ущелье.
Мамаев с Лебеденко половину пути прошли вместе. Когда до ущелья осталось метров пятьсот, капитан повернулся к напарнику:
– Слушай, Андрюха, а не разделиться ли и нам?
– А зачем?
Капитан объяснил:
– Справа открывается небольшая балка. Если духи Абделя каким-то образом прочухали о нашем маневре, то в балке просто идеальное место для наблюдателя.
– Да ладно, Стас, какие здесь духи? И пилоты «вертушки» долго кружились над плоскогорьем, пока не выбрали место посадки. А значит, внимательно осматривали плато. Были бы где духи, летуны обнаружили бы их. Даже если бы те применили маскировку.
Но Мамаев не обратил внимания на доводы напарника:
– Мне плевать на то, что могли увидеть пилоты, а что нет. Давай, выдвигайся к балке и по ней следуй к горам. Встречаемся непосредственно у входа в ущелье. Если что, сигнал мне. Не будет времени подать сигнал, действуй по обстановке!
Старший лейтенант, не имея никакого желания тащиться по какой-то балке и не видя в этом необходимости, сказал:
– Ты с Вьюжиным свое решение согласуй. Во время инструктажа он не говорил о том, чтобы «двойки» рассыпались как группа!
Мамаев резко остановился:
– Лебедь, мать твою! Что тебе неясно? Получил приказ обследовать балку? Получил. Так какого хрена развел демагогию? А право решать, согласовывать свои действия с командованием или нет, оставь мне! Свалил в овраг, не зли!
Старший лейтенант укоризненно покачал головой:
– Я всегда говорил, злой ты человек, Стас! И упертый, как баран! Коли что взбредет в голову – хрен фугасом вышибешь!
– Ты еще здесь?
– Нет! Топот разве не слышишь? Это я к балке на всех парах пру!
Лебеденко поправил бесшумный автомат «вал», направился к оврагу. Мамаев тут же почувствовал вибрацию радиостанции. Сигнал вызова. Ответил:
– Я – Стрела-2, слушаю!
Услышал голос Вьюжина:
– Почему от тебя отошел двадцать второй? В чем дело?
– Ничего страшного, отправил Лебедя проверить балку, что тянется до ущелья справа.
– Разумно! В остальном порядок?
– Так точно!
– Ты в ущелье повнимательней. На подходе осмотри склоны. Кто знает, не ждет ли нас здесь сюрприз.
– Я знаю, что делать, майор!
– Не сомневаюсь, конец связи!
– Конец!
Передовой дозор сошелся метрах в тридцати от начала ущелья. Мамаеву пришлось остановиться, дожидаясь напарника. Подойдя к командиру, Лебеденко подчеркнуто официально доложил:
– Товарищ капитан, ваше приказание выполнено, балка обследована, следов пребывания в ней человека ни сегодня, ни неделю, ни месяц назад не обнаружено. Не обнаружено также ничего, указывающее на то, что в этом чертовом овраге кто-то пытался соорудить какое-либо укрытие или позицию для наблюдения за плоскогорьем и нападения на вероятного противника.
Мамаев, ухмыльнувшись, спросил:
– Все сказал?
– Доложил, товарищ капитан, доложил!
– Хорошо! Доклад принял. Слушай очередную задачу. Пять минут, используя оптику, смотрим склоны хребтов, образующих ущелье.
Мамаев с Лебеденко приникли к окулярам биноклей. По истечении пяти минут капитан спросил:
– Ну, что видишь, Андрюша?
– Камни! Склоны хреновые, да и дно у этого ущелья паршивое, но это, может, только вначале? За поворотом обстановка изменится?
– Посмотрим!
Капитан доложил Вьюжину:
– Вьюн! Мамай! Вход в ущелье свободен. Визуально мы с Лебедем ничего подозрительного не заметили. Однако должен отметить неоднородность рельефа, а также ограниченность зоны осмотра.
Майор ответил:
– То, что склоны плохие, вижу сам. Идите до поворота. Оттуда очередной доклад.
– Принял!
«Двойка» Мамаева вошла в ущелье и двинулась к повороту, обходя многочисленные камни и валуны, которыми буквально было засыпано дно. Но это в случае опасности играло на спецназовцев. Они имели прекрасную возможность занять оборону от нападения сверху, естественно, если это нападение не выразится в снайперской атаке. Но снайперов должны определить остальные ребята группы. Именно для того, чтобы обезопасить проход «двойки» Мамаева до поворота, Вьюжин приказал Буракову, Гончарову и Бутко контролировать склоны.
Дозор благополучно дошел до поворота. Мамаев вызвал Вьюжина:
– Вьюн! Мамай! Впереди, за поворотом, довольно длинный прямой участок ущелья метров в восемьсот, не меньше.
– Ясно! Ты следи за этим районом. Лебедю прикрывать проход до поворота меня с Бураковым.
– Принял!
Вьюжин подозвал к себе замыкающую «двойку» капитана Буракова.
Офицеры подошли.
Майор указал на командира «двойки»:
– Бурлак, пойдешь со мной!
Перевел взгляд на Гончарова:
– Ты с Бутко прикрываешь нас отсюда, одновременно контролируя тылы.
Старший лейтенант Гончаров кивнул:
– Ясно! Сделаем, командир!
Вьюжин жестом подал команду Буракову:
– Вперед, Юра!
И пошел ко входу в ущелье. Капитан последовал за ним. Гончаров вскинул «вал», через прицел осматривая склоны. Бутко сосредоточил внимание на плоскогорье. То, что группа без проблем прошла его, еще ни о чем не говорило. Противник, если таковой находился в данном квадрате, мог специально
