– Тогда жди меня. Если останусь жив – через год, если раньше не выгонят из армии, – я приеду и заберу тебя с собой! Только одного прошу, жди и... завяжи с этой работой. Я скажу Генке, он тебя в штаб определит, найдет место!
Марина взглянула офицеру в глаза:
– Это правда?
Капитан не понял:
– Что правда?
– Правда все, что ты сказал? И мы будем вместе, станем семьей?
Сергей задал женщине встречный вопрос:
– Марин, ты когда-нибудь слышала, чтобы Антон бросал слова на ветер? Не выполнял обещаний? Не держал слова? Обманывал кого бы то ни было, «чехи» не в счет. Слышала?
Женщина отрицательно покачала головой:
– Нет! Антон всегда держит слово, вот это я слышала о тебе!
– Тогда вопрос твой считаю неуместным. Сказал, заберу, значит, заберу! Если, повторюсь, пуля или осколок не решат за меня по-иному.
– Да, конечно, но только один вопрос можно?
Капитан посмотрел на часы:
– Один можно, а то я уже опаздываю, Марин.
– Ты это... вот так... решил из жалости ко мне?
– Нет, не из жалости, есть более веская причина!
– Какая, Сережа? – тело женщины напряглось.
– А вот это уже второй вопрос, а мы договаривались об одном. Да и ответ на него тебе должно подсказать твое сердце. Он в тебе! И ты все должна понять сама. Все, дорогая! Проводи меня, пожалуйста!
– Да, да, конечно!
Марина с капитаном прошли по коридору, она открыла дверь. Сергей наклонился, поцеловал ее, спустился по ступеням, остановился, словно забыл что-то, обернулся:
– Ты дождись меня, Марина!
– Я буду ждать, Сережа, обещаю!
– Тогда до встречи!
Капитан пошел от гостиницы своей быстрой, прыгающей походкой в сторону парка боевых машин. Он не видел, но знал, что в дверях, опершись о коробку, иногда смахивая счастливые слезинки, стоит и смотрит ему вслед его Марина. Поэтому идти до поворота, за которым он станет невидим для нее, старался как можно быстрее. Только повернув, остановился, закурил. Курил беспрерывно, жадно затягиваясь. Бросил окурок, начавший обжигать ему пальцы и губы. Проговорил в пустоту:
– Вот так, Антон, а ты говоришь! Теперь тебе и выжить не помешало бы. Не сгинуть в ненасытной утробе смерти. И все наладится! Все будет хорошо! Нужна малость – остаться живым. – Но не прячась за спины других, а остаться тем Антоном, каким его знают и будут помнить, отчаянным, бесстрашным, решительным на войне и независимым, никому никогда не лизавшим задницу ради карьеры в мирной службе. До конца, каким бы он ни был, остаться истинным русским офицером! Только так, и никак иначе! Даст бог, и он обретет наконец счастье!.. Ну а на нет и суда нет!
Он забросил сумку за спину, продолжил движение к парку, откуда под командой старшего прапорщика Дудашева уже выходила его колонна, направляясь на склады, под загрузку.
Казбек, увидев командира, начал доклад:
– Товарищ капитан, колонна вверенной вам техники...
– Брось, Казбек, а? С чего это ты вдруг на официальный тон перешел?
– Положено, товарищ капитан!
– На положено, знаешь, что заложено?
– Знаю! А ты, я смотрю, какой-то не такой, Антон.
Капитан взглянул на прапорщика:
– Заметно? С чего бы это?
– Это у тебя спросить надо! Ночь, наверное, красивой была?
С этим Сергей согласился:
– Красивой, Казбек, очень красивой! Самой лучшей в моей прежней жизни! Клянусь!
– О-о, капитан, кажется, я кое-что начинаю понимать.
Командир роты прервал старшину:
– Занимайся делом, Казбек! Пройдем марш, потом поговорим. Тебе ведь тоже есть что мне сказать насчет своей личной жизни? Или думаешь, я про тебя ничего не знаю?
Старшина посмотрел на капитана, ответив:
