– Логично. Позволь узнать, куда? В Чечню?
– Зачем в Чечню? Чего я там не видал? В тайгу!
Антон изобразил крайнее удивление:
– В тайгу??? Но тогда вернемся к деньгам, зачем тебе в тайге деньги?
– Это мое дело!
– Понял. Твое так твое! Эту тему закроем. А с чего ты решил дернуть из части? Неужели из-за денег?
– Это тоже мое дело.
– Э, нет, браток. Вот это и мое дело тоже. Меня же после твоего побега сразу с должности снимут. Должен же я как-то оправдаться? Или я причинил тебе зло, что ты в отместку так решил меня подставить?
– Вас я не хотел подставлять!
– Хотел, не хотел, но подставил. Так что разъясни ситуацию.
Солдат закурил импортную сигарету, с непривычки закашлялся.
– Ладно, скажу! Девка моя, Галька, в деревне, замуж за фермера собралась. А обещала ждать! Я люблю ее!
– А она? – спросил Владимир.
– Что она?
– Она тебя любит?
Петрушин вздохнул:
– Говорила, что любит!
– Понятно! – Антон сделал еще несколько глотков. – Скажу тебе, Коля, дурак ты! Кто же бабам верит? Ты, извини за вопрос, перед армией переспал с ней?
– Да!
– Еще больший дурак! Она же бабой стала! Ей теперь мужик нужен. По-любому! А не тронул бы, глядишь, и ждала бы тебя девочкой по-тихому, мужской ласки не зная, а значит, и не испытывая в ней потребности. А ты влюбился и сразу полез на нее, да еще перед армией. Как хочешь воспринимай мои слова, но ты, Коля, дурак! Но можешь утешиться тем, что не один ты такой, далеко не один! Вот у меня какая любовь была? Что ты! Как в романе приличном, но это пока все шло хорошо. А когда подранило меня в Чечне, она и упорхнула к одному своему школьному товарищу, «новому русскому». Обидно, Коля, стало, слов нет, думал застрелиться, в натуре тебе говорю. А потом решил, нет! Посмотрим сначала, как у них жизнь сложится? Признаюсь, переживал, но ничего, отпустило понемногу. А дальше ее нувориша...
Петрушин не понял слова, произнесенного Антоновым, переспросив:
– Кого?
– Нувориша! Ну это так называют тех, кто быстро разбогател. Так вот, нового муженька моей бывшей супруги кто-то грохнул за дела их. Моя в обратку было, прости, мол, Сереженька, а я ни в какую! Умерла так умерла! Теперь она возле мамы своей трется вместе с чуханом каким-то, а я, как видишь, орлом хожу. Свободен я, Коля, и свободу эту больше ни на какую бабу не променяю. Вот так-то! А ты из-за бабы под пулю лезешь! Нет чтобы отслужить, приехать домой с медалью и почетом, все же в Чечне был.
– Я в Чечне не был!
Антонов успокоил солдата:
– Не волнуйся, туда бы ты попал точно! Так вот, вернулся и зажил бы как захотел. Свободно. А они, невеста твоя с фермером этим гребаным, пусть посмотрели бы на тебя. Ты думаешь, ферма – это тебе казино? И деньги рекой в карман льются? Как бы не так. На ферме пахать, Коля, надо. А ты бы во власть махнул, в ту же ментовку, участковым хотя бы. И сношал бы мозги этому фермеру. Посмотрел бы, как она, твоя ненаглядная, тогда запела бы. А рядом девок куча! Выбирай любую. За героя всякая пойдет! А ты задумал какую-то херню, только себя и меня позоришь.
Беглец возразил:
– Ага! Отслужишь! Теперь мне одна дорога, если сдамся, в тюрьму!
– Ну так и в тюрьму! Дадут полгода дисбата, и все! Зато, знаешь, Коля, как фермер тебя бояться будет, когда узнает, что ты дисбат прошел?
– Дисбат за то, что я сделал? Нет, лет пять впаяют, точняк, – вновь тяжело и как-то обреченно вздохнул Петрушин.
– Да ладно тебе, – продолжал натиск Антон, – за что тебе пять лет? Сам сдался, никому вреда не причинил, в самоходе – считаные часы, дезертирства не повесят. Остается только хищение оружие, но это же в состоянии аффекта, вызванного сообщением из дома. И в конце концов сдашься-то ты сам, можно сказать, вернешься с повинной. Нет, Петрушин, по-моему, даже дисбата тебе не видать! Хотя поговори с прокурором, – спохватился Антон, – у нас же связь с ним! Набрать номер, он тебе все популярно и объяснит, а?
– Наберите!
Сергей соединил солдата с военным прокурором гарнизона. Они о чем-то долго разговаривали, вернее, говорил прокурор, Петрушин больше слушал.
Наконец солдат отключил телефон.
– Ну и что тебе сказали? – спросил Антон, сделав знак Бережному приготовиться. Еще неизвестно, какое будущее обещал прокурор солдату и не толкнет ли этот разговор Петрушина на агрессивные действия?
