– Нет, на всю армию. Чем-то недоволен, Горшков?
– Никак нет, товарищ прапорщик, только можно было еще людей подрядить, че двоим-то корячиться?
– Горшков? Или ты закроешься, или будешь таскать мыло один.
– Уже закрылся, товарищ прапорщик.
– Ждите здесь!
Мамедов ушел в сторону штабной палатки.
– Не, Кость? Ну че, в натуре, за бестолковость? Портянки да полотенца таскать – целый взвод, а мыло только мы вдвоем?
– Ну и перенесем, что нам станет?
– Несправедливо это. Нельзя было еще людей оставить?
– Не ной, Коль.
– Мне бы твое спокойствие. Я смотрю, тебе вообще все до фени. Ты как верблюд, Кость, или ишак, что у КПП трется. Им тоже все до лампочки. Где бы стрельнуть сигарету?
Колян осмотрелся вокруг, но не нашел никого из курящих. Вздохнул.
– Вон прапорщик идет, у него спроси, – посоветовал Костя, увидевший Мамедова.
– Покурили? – спросил подошедший прапорщик.
– Ага! Если бы угостил кто, – ответил Колян, поднимаясь.
– А чего не спросил? – Мамедов достал пачку «Явы». – На, покури, только давай в три затяжки, времени у нас в обрез.
Колян с удовольствием затянулся.
– Товарищ прапорщик, а нам когда курево выдадут?
– Сейчас получим мыло, потом сигареты и сахар.
– Вот это дело. Это я готов и один перетаскать.
– Горшков? Ты от рождения такой или в детстве головой ударялся?
– А че? – не понял Колян.
– А то, что либо ты под дурачка все время косишь, либо действительно с глупинкой? Ну так как?
– Да че «как»?
– Ну тебя, Горшков. С виду парень нормальный, да и вообще ничего. Зачем придуряешься? Зачем хочешь показаться хуже, чем есть на самом деле?
Николай не нашелся, что ответить.
– В колонну по одному, марш!
Своеобразный строй двинулся вперед. Но Колян не был бы Коляном, если бы не попытался поддеть Мамедова, особенно после того, как тот поставил его в неловкое положение. Николай не привык, когда о нем говорили хорошо, и не мог ничего с собой поделать.
– Товарищ прапорщик? Вопрос разрешите?
– Ты в строю, Горшков, или где? А в строю что?
– Разговаривать запрещено.
– Вот ты и ответил себе.
– Только один, товарищ прапорщик, нас же никто не видит и не слышит.
– Хочешь неприятностей?
– Молчу, молчу.
– И правильно. Будет время, задашь свой вопрос.
Подойдя к банно-прачечному комбинату, начальника на месте не застали – ушел в штаб. Кладовщик без команды сверху отпустить материал не мог. Оставалось одно – ждать. Мамедов с подчиненными отошли в пустующую курилку, присели. Прапорщик вновь угостил Николая сигаретой.
– Ну и что за вопрос у тебя, Горшков?
– Да есть один. Только без обиды, ладно?
– Без обиды? Интересно. Давай без обиды.
– Товарищ прапорщик, а почему вы в прапора подались, а не в офицеры?
– А что, большая разница между офицером и прапорщиком?
– Ничего себе! Конечно, большая.
– И в чем же она?
– Ну, например, взять офицера. Его гоняют сначала где-то год-два, ну может, три, потом он сам начинает гонять. И чем больше звезд на погонах, тем больше власти. Если, конечно, офицер нормальный,
