В 7.00 поступил доклад Орла. Пост сообщал о том, что вдоль гор скапливается отряд. Силы подходят, видимо, через неизвестный проход. Доронин принял доклад Орла, отдал распоряжение вести наблюдение, не вступая без приказа в бой. После этого Александр вернулся на КНП.
Егоров, печально глядя куда-то в сторону, произнес:
– Тела ребят вынести бы надо.
– Вынесем, Валер, будет чуть поспокойней, вынесем обязательно, всех до одного.
– Что мешает сделать это сейчас?
– Орел доложил – видит противника, он собирается в стаю.
– Опять метят в балку?
– Скорее всего.
– И вновь по тому же сценарию? Впереди «живой щит»?
– Пока не знаю, но вполне вероятно. Ты вот что, Валер, принимай Малую. Скорее всего, ударят сначала по ней.
– Это уж как пить дать. Ладно. Иду на высоту. Да, Сань, если чехи пойдут в балку по прежней схеме, огневую точку не раскрывай, пусть остается в резерве. Спасать заложников тоже не имеет смысла, а то останемся мы со своим благородством без людей.
– Значит, будем гробить невинных?
– А невинных здесь нет. Среди чехов тем более. Если бы эти невинные захотели, то давно удавили бы своих боевиков, ведь те из их же среды, из их племен, из их народа. А они ни вашим, ни нашим. Раз попали, как бараны, то пусть свои проблемы решают сами. Одних отбили, отпустили, а потом из аула по нам стрелять начали. Кто? Не они ли, эти невинные?
– Ты ожесточился.
– Ожесточился? Не совсем верно, старик. Меня ненависть и жажда мести сжигают. И огонь этот настолько силен, что жалость и гуманизм во мне превратились в пепел.
– Я понимаю.
– И на том спасибо. Пошел я.
Валера вышел, дойдя до той отметки, при которой смыслом жизни становится только война и все действия и помыслы подчинены одному – убивать врага. Как можно быстрее и как можно больше.
Доронин вызвал Орла:
– Орел! Первый на связи!
– Слушаю, Первый.
– Доложите обстановку.
– Все по-прежнему. Народу у бандитов прибавляется, но на открытое место пока не выходят, прижимаются к скалам.
– Повторяю, без команды огонь не открывать, только наблюдать и докладывать, что бы ни происходило.
– Ясно, Первый.
– Как настроение?
– Наших много полегло?
– С Голиковым десять.
– Мать твою! И Диму тоже?
– И Диму. Вот такие дела, ребята.
– Понятно.
– В общем, чуть что, начало движения или еще какие заморочки, сразу доклад.
– Понял, Первый. Один вопрос.
– Да?
– Как командир?
– А как он может быть? Кипит весь.
– Оно и понятно. Вы его сдерживайте, а то, если в разнос пойдет, – мало не покажется.
– Учту. До связи.
– До связи.
7.35. Прошел сигнал о выходе боевиков из Косых Ворот. Информация продублировалась по обеим высотам.
Доронин быстро направился на фланг, к пулеметной точке Горшкова. Именно Колян первым увидел людей, показавшихся в проходе.
– Ну что здесь?
