своей подгруппы.
– Не надо, обойдусь своими силами. Вопрос: ПХД подрываем тоже?
– Все здесь рвем к чертям собачьим!
– Понял, сэр! Выполняю.
Дак прошел к Тимохину, который наблюдал, как из подвала вытаскивают пленных. Пока достали одного солдата. Он был без сознания, но жив.
– Что с Мухаддином и его заместителем? – спросил Александр.
– Главарь банды умер… нелегкой смертью. Он получил в рукопашном бою тяжелое ранение в живот, а ты знаешь, какую боль оно вызывает…
– На себе не испытывал, но видел, как мучились раненные в живот. Ты специально выпустил ему кишки?
– Да. Почему, объяснять надо?
– Нет, Джон, не надо. Но и не надо проявлять излишнюю жестокость. Так недолго и самому в дикого зверя превратиться.
– Ты мне ничего не говорил, я ничего не слышал.
– О’кей! Только Харсону подробности гибели Мухаддина докладывать не стоит.
– Само собой!
Российские и американские спецназовцы вытащили из подвала второго пленного. Этот мог передвигаться сам. Дак приказал подвести его. Дрозденко помог американцу подойти к командиру группы.
– Представьтесь, солдат!
– Я не солдат, я офицер, лейтенант Энтони Гро. Заместитель командира роты капитана Джорджа Кремеса… покойного Джорджа Кремеса.
– Ротный был одним из троих, что попытались напасть на талибов?
– Вы видели это?
– Видели. Вот только помочь, к сожалению, ничем не могли. Капитану еще сутки продержаться бы… менее суток… Почему он решился напасть на охрану?
– Потому что потерял надежду на спасение. Джордж сказал, что не желает больше терпеть унижения, и лучше умереть в бою, чем медленно подыхать в подвале. Мы все поддержали его, кроме сержанта Черни, что лежит без сознания. Он получил ранение при нападении моджахедов на патруль, и в последнее время ему становилось все хуже. Думали, не выживет.
– Теперь выживет. Так что с мятежом?
– Мы все, как я уже говорил, поддержали решение командира, но Мухаддин разрешил подняться наверх только троим. Пошли Джордж и двое солдат, на которых указали талибы.
– Джордж – это такой верзила?
– Был верзилой… Сильным человеком. Если вы видели, скажите, как погибли парни? Талибы нам ничего не сказали, лишь бросили нам головы товарищей, и это было ужасно… Мы тоже приготовились к смерти, но нас Мухаддин почему-то не тронул.
– Вам повезло.
– Как погибли ротный и солдаты?
Дак рассказал об этом пленному лейтенанту.
– Да, – вздохнул тот, – капитан принял страшную смерть…
– Тот, кто его убил, умер еще более страшной смертью.
– Эта скотина Мухаддин заслужил ее!.. Я вижу, что лагерь штурмовали и русские. Откуда они здесь?
– Вас, лейтенант, что-то не устраивает? – спросил Тимохин.
– Нет, что вы, мы благодарны вам. Но американцы и русские вместе? Одним подразделением против талибов? Никогда бы не подумал, что подобное возможно…
– В этом мире возможно все, – сказал Дак. – Вон, вывели еще двоих. Ступайте к товарищам, лейтенант; совсем скоро вы очутитесь на военной базе США, где вам окажут всю необходимую помощь. Кстати, где головы погибших пленных?
– Мы завернули их в простыню.
– Проследите, чтобы не забыли останки павших ребят.
– Да, конечно, сэр!
– Ступайте, лейтенант.
Бывший пленный отошел. Командиры подгрупп доложили о зачистке зданий. Обнаружены все тридцать тел убитых боевиков. Тимохин приказал занести тела часовых и выбравшихся на улицу «духов» обратно в здания.
Прошел доклад саперов о заминировании всех объектов в лагере. Тимохин вызвал на связь бригадного генерала Харсона:
– «Марс»! Я – «Орион»! Операция по отработке лагеря талибов Джабал успешно завершена. Все моджахеды уничтожены, здания и техника заминированы, пленные в количестве пяти человек освобождены, один из них находится в тяжелом состоянии. Пленным требуется медицинская и психологическая помощь. Ни в группе «Орион», ни в группе «Ирбис» потерь нет.
– Принял, – ответил Харсон. – Благодарю за службу. Мы снимаем лебедки, я вызываю вертолет для эвакуации, и затем с бойцами, находившимися наверху, спускаюсь в ущелье, используя тропу «Ирбиса».
– Ждем вас. Конец связи!
Тимохину необходимо было связаться с Крымовым. Поэтому он вместе с Колдановым отошел к речке и оттуда вызвал напарника и друга по спутниковой станции:
– Крым! Это Тимохин. Отработка Джабала завершена.
– Потери?
– Нет.
– Пленные?
– Освобождены. Все «духи» уничтожены.
– Отлично!
– Неплохо, если бы не вторая операция… Харсон еще не в курсе того, что отряду предстоит переходить к Тарвалу?
– Нет, но он узнает об этом в ближайшее время.
– Как мне вести себя с ним? Заартачиться для вида? Все же вторая акция является внеплановой, и к ней отряд специально не готовился…
– Думаю, артачиться не стоит. Прояви недовольство, немного возмущения – и достаточно.
– Когда у меня будет информация по базе талибов в Тарвале?
– Я работаю по этому вопросу.
– Понятно. Как дела в Кабуле?
– Надоело мне сидеть в посольстве до чертиков. Я бы предпочел находиться с вами в горах.
– Не надо лукавить, Крым! В посольстве ты в безопасности, уюте… А в горах сейчас хреново. Днем жарко, ночью становится изо дня в день прохладнее. Лучше спать в теплой постели, чем в спальнике на камнях.
– Я не лукавлю, Саша, ты меня знаешь. Если говорю, что предпочел бы быть вместе с вами, то, значит, так оно и есть.
– Так попроси Феофанова перебросить тебя в отряд.
– Просил. Генерал сказал, что всему свое время и пока мое место в посольстве.
– Мудрые слова… Нам Харсона хватает. Вроде и командует, а вроде действуем самостоятельно… Но Харсон мужик нормальный. Да и все бойцы «Ирбиса» парни что надо, без обычных штатовских выгибонов. Дерутся прилично. Наберутся опыта – хлопот талибам и без нас доставят немало.
– В общем, я докладываю Феофанову о завершении операции в Джабале.
– Думаю, он уже знает об этом от американцев. Ты бы, Крым, лучше подсуетился бы с получением информации по базе в Тарвале. Вслепую выходить на склады мы не сможем, при всем нашем желании.
– Что будет, сброшу. Возможно, Харсону передадут разведданные, которые мне не известны.
