операция закончится, не успев начаться…
– Точной информации нет. По непроверенным данным, бандой талибов руководит полевой командир Мухаддин. Если в Джабале действительно верховодит он, то его отряд насчитывает человек тридцать.
Поднялся полковник Крымов:
– Я сделал запрос в Москву, и сейчас наша разведка усиленно занимается сбором информации по Джабалу. Думаю, до отлета отряда мы будем знать по лагерю талибов все, что возможно.
– Это хорошо, – проговорил Тимохин. – У меня еще один вопрос: на чем планируется переброска отряда в район десантирования?
– На вашем, то есть Российского антитеррористического управления, вертолете, – ответил Харсон. – Сейчас его готовят к полету на юг Афганистана. В частности, убирают опознавательные знаки.
– Понятно! Решение верное. Экипажу Родионова уже приходилось работать в тылу талибов…
– Как и всей группе «Орион», – сказал Харсон. – Еще вопросы?
– Вылет будет производиться отсюда? – спросил полковник Дак.
– Да.
– Эвакуация пленных планируется вместе с отрядом?
– При необходимости будет подключена авиация ВВС США.
Больше у офицеров вопросов не было.
– Я остаюсь здесь, в дальнейшем буду осуществлять руководство отрядом в Джабале. Полковнику Крымову убыть в Кабул. Личному составу – подготовка к предстоящей операции.
– Не мешало бы передать Родионову, чтобы захватил на борт пару лебедок для спуска со скал. Может быть, они и не пригодятся, а может, все будет как раз наоборот.
Харсон взглянул на Крымова. Начальник отдела специальных мероприятий, он же координатор действий сводного отряда с российской стороны, кивнул:
– Сделаем.
– О’кей! А сейчас попрошу полковника Дака показать отсек, где я мог бы устроиться.
Офицеры поднялись, вышли из штабного отсека. Тимохин сопровождал Крымова. На поверхности Александр спросил у товарища:
– Доклад Харсона мы выслушали. Что за ценная информация у тебя, Крым?
– Отойдем к реке?
– Нас и здесь никто не слышит.
– И все же…
– О’кей, как говорят наши американские коллеги.
Старшие офицеры ГУБТ прошли к берегу мелкой, неширокой, но стремительной речки.
– Ну, что ты хотел сказать?
– Во-первых, у меня уже есть информация по Джабалу. В Хайрабском ущелье находится лагерь банды Сайеда Мухаддина. Его заместитель – Абдул Шайдар, это под его руководством талибы уничтожили мобильный патруль американцев и взяли пленных. Рядом с Мухаддином практически всегда находится связист, Анвар Хардак.
– Что за радиостанцию используют талибы?
– Спутниковую, современную, японскую.
– Неплохо… Ее можно заглушить?
– Это вопрос не ко мне. Но я узнаю у наших специалистов и сообщу тебе.
– Что еще по банде Мухаддина?
– В ней тридцать «духов», которые размещаются в пяти заново отстроенных каменных домах. Сам Мухаддин, его заместитель и связист занимают отдельное здание. В лагере есть также сарай с подвалом, где и находятся пленные американцы.
– Система охранения?
– Пять постов. Два на повороте ущелья с юго-запада, от Кандагара, два с восточной стороны, один возле сарая с пленными.
– Два сдвоенных поста, один одиночный?
– Да. На сдвоенных постах «духи» вооружены ручными пулеметами «РПК».
– Ясно… С вершин перевалов штурмовать лагерь действительно нельзя?
– Это ты определишь сам. Разведка утверждает, что нельзя. Спускаться же вниз на веревках глупо.
– Так… Лагерь разбросан по всему дну ущелья?
– Нет. Отстроенные здания стоят в ряд у подножия северного склона. Есть у «духов» и техника. Какая, не скажу – разведка данных не дала. У Мухаддина свой полевой пункт хозяйственного довольствия, проще говоря, полевая кухня. Вода забирается из реки Хайрабки. Электрического освещения нет; наверное, «духи» используют керосиновые лампы.
– Это было «во-первых». Что во-вторых?
Крымов прикурил сигарету, сделал несколько затяжек, прищурившись от дыма, взглянул на Тимохина:
– А во-вторых, Саня, – самое, возможно, для тебя неприятное, но весьма важное для нашего командования.
– Даже так? И что же это такое неприятное и в то же время очень важное?
– То, что после отработки Джабала отряду сразу предстоит выполнение второй задачи.
– Второй задачи? – удивился Александр. – Но Харсон ничего о ней не говорил…
– А он и не знает.
– Как это? Отряду предстоит решение последующей задачи, а командир о ней не знает?
– Именно так.
– Что-то я не пойму тебя, Крым…
– В общем, по данным агентов внешней разведки, у талибов появились модернизированные переносные зенитно-ракетные комплексы «Игла».
– Что еще за комплексы? О модернизированных «Иглах» я ничего не слышал.
– Я тоже… до вчерашнего дня. Но такие комплексы есть, они в секретном режиме проходят испытания на одном из полигонов севера России. Их изготовлено порядка сотни штук.
– Тогда откуда и как эти ПЗРК попали к талибам?
– Этот вопрос интересует многих, включая Верховного. Каким образом секретное оружие ушло за рубеж, к талибам, неизвестно. Этим занимается ФСБ. Но то, что примерно десять комплексов находятся в Афганистане, точно. И разведке даже удалось выяснить, где они складированы. До применения модернизированных ПЗРК дело еще не дошло, но представляешь, что начнется, если из них собьют десяток американских самолетов? Обычные ПЗРК «Игла» имеют высоту поражения целей: вдогон – от десяти до трех тысяч пятисот метров, навстречу – от пятидесяти до трех тысяч метров. Модифицированная же версия, соответственно, – от десяти до четырех тысяч семисот метров и от сорока до четырех тысяч двухсот метров. Увеличена и максимальная скорость полета зенитной ракеты. «Стингер», как ты знаешь, способен достать цель на высоте в три с половиной километра. Из этих тактико-технических данных исходят и пилоты самолетов и вертолетов, поднимаясь на высоту примерно километра в четыре, где они недосягаемы для переносных зенитно-ракетных комплексов. Были недосягаемы… Теперь ситуация может в любой момент кардинально измениться.
– Почему же тогда талибы до сих пор не применяли модифицированные ПЗРК?
– Наши специалисты склонны считать, что «духи» попытаются наладить выпуск собственных «Игл» в Пакистане, тем более что образцы для копирования у них есть. Но, повторяю, ПЗРК нового поколения сейчас складированы на территории Афганистана – а точнее, на базе талибов у кишлака Тарвал. Если взглянешь на карту, то увидишь, что этот кишлак, в котором нет ни единого мирного жителя, находится в шестидесяти километрах севернее Хайрабского ущелья у подножия «подковы» безымянного перевала. Командует базой известный полевой командир Азиз Нурзай.
– Замечательно! Но почему Харсон не поставлен в известность о второй операции?
– Понимаешь, Саня, мы не можем раскрыть перед американцами истинное положение дел с этими ПЗРК. В США наверняка найдется немало «ястребов», которые тут же поспешат обвинить Россию в тайных
