Бандит ответил:
– Ты все равно убьешь меня!
– Нет, абрек, не убью! Как только отряд Тайпана пройдет Ворота, ты получишь возможность уйти.
– Не верю!
– Напрасно! Но уговаривать тебя у меня времени нет! На, держи! – Николай бросил бандиту разряженный автомат. – И выходи за валун, обозначай себя! Мы с напарником будем рядом и услышим каждое твое слово. Как только заикнешься об опасности, так сразу получишь пулю в череп! Иди! Твоя жизнь и судьба в твоих руках! – Горшков толкнул бандита: – Иди, сказал!
Муслим, взглянув по очереди на суровые лица Николая и Ветрова, закинув автомат на плечо, отошел от валунов, встал так, чтобы его было видно издалека.
Тут же пропищала рация Николая.
На связь вышел Гольдин:
– Колян! Говорил с Первым, он подтвердил твой приказ, а сейчас я вижу одного в ущелье. Кто это?
Горшков объяснил:
– Тот, Миша, кого ты должен будешь завалить первым, если начнется бой.
– Ага! Ясно! Вы бы спрятались!
– Да не волнуйся ты за нас! Прорвемся, первый раз, что ли?
– Ну давайте!
Сразу после Гольдина на связь вышел командир разведгруппы:
– Высота в Воротах! Я – Тропа!
– Слушаю.
– Лесная группа на выходе из «зеленки», я держу ее. Ты с напарником поднимайся на склон. Там, среди камней, укройтесь. Это приказ Первого.
– А чего он сам не вызвал меня?
– Сам у него потом спросишь. Отбой!
– Отбой!
Четыре группы отряда Тайпана, или Рамазана Татикова, подходили к ущелью с трех сторон! Одна, имевшая особую, дополнительную задачу, объявилась со стороны рощи левее разрушенного равнинного аула, с плато, по оврагу. Ее вел сам Тайпан.
Вторая и третья, держа дистанцию в сто метров, заходили со стороны аула, обходя развалины, не подозревая, что в них укрылась их будущая смерть в виде штурмовой группы капитана Топаева. И четвертая, малочисленная, шла из балки за Малой высотой. Обойдя высоты, средние группы встали, готовые отразить нападение неизвестного врага. Остановилась и четвертая группа, не доходя до Косых Ворот метров пятьдесят.
И только десятка боевиков, вышедшая из лесного массива, выпущенная из него разведчиками Чакаева, продолжила движение к ущелью. Главарь банды Тайпан, озираясь, шел к одиноко стоящей у валуна фигуре. К проводнику Теймураза – Муслиму. Пока ничего подозрительного бандит не замечал, хотя тревога, внезапно родившаяся при подходе к плоскогорью, не оставляла печально известного своей жестокостью полевого командира. Они встретились на середине дна начинающегося ущелья. Николай с Костей, укрывшиеся в небольшой нише метрах в десяти выше валуна, с трудом, но слышали разговор бандитов, удивившись тому, что Тайпан заговорил с проводником Теймураза по-русски:
– Салам, воин!
Муслим почтительно поклонился:
– Ва аллейкум ассолом, уважаемый господин Татиков, с благополучным прибытием вас и вашего доблестного отряда в наши края.
Тайпан усмехнулся:
– Давно ли они стали вашими? Но ладно. Ты здесь долго находишься?
– Это как считать, господин. В любом случае, достаточно, чтобы убедиться в том, что предгорье пустынно. Лесной массив за Большой высотой я не осматривал, овраги и аул тоже, да это и не входило в мои обязанности.
Татиков огляделся:
– Значит, говоришь, на плоскогорье все чисто?
– Так точно!
– Где твои лошади?
– Сзади, там, где ущелье делает поворот.
Тайпан удовлетворенно кивнул: – Ясно, – и приказал: – Свяжи меня с Теймуразом!
Муслим извлек рацию, нажал клавишу вызова. Дальше он по-чеченски что-то бросил в эфир и передал станцию Татикову. Тот тоже заговорил на чеченском языке. Говорил недолго, бросил рацию обратно Муслиму:
– Мы начинаем подъем к базе. Ты остаешься ждать людей Теймураза!
– Да, господин.
