закурив, вышел к окраине рощи. Присел у куста, глядя на селение Гуан-Чу, жившее обыденной жизнью. Выждав час, Шах вновь вызвал базу, на этот раз начальника штаба, майора Довлета Конаева:
– Гроза! Я – Первый! Как слышишь меня?
Начштаба ответил:
– Я – Гроза! Слышу тебя хорошо.
– Тогда слушай очень внимательно! Взгляни на часы. Стрелки показывают время «Ч». В «Ч+90» Накат-1 должен убыть в район Гудекуля, чтобы к 17.00 закольцевать районный центр, не сближаясь с ним, на расстоянии в семьсот-восемьсот метров. Занять позиции и ждать дополнительной команды. Задачу Накату-1 поставлю лично, исходя из обстановки! Далее. Накату-2 совершить марш к Кунгасу, с той же, что и для Наката-1, целью. Самому находиться дома. Разведка и резерв действуют по отдельному плану. Их контролирую я. Накат-1 и 2 на тебе, Гроза! Быть на связи постоянно, но держать станцию в режиме «приема» и только в экстренных случаях вызывать меня! Как понял, Гроза?
– Понял не совсем хорошо. Прошу повторить задачу.
Шах выполнил просьбу заместителя.
Майор поинтересовался:
– Могу я знать, где находится Первый?
Расанов ответил:
– Это преждевременно, Гроза. Еще вопросы?
– С чем связан выход отрядов?
– Без комментариев.
– Скат в курсе проводимых мероприятий?
Под Скатом майор Конаев подразумевал генерала федерального командования, курировавшего отряд «Удар». Но только курировавшего, не имевшего полномочий вмешиваться в действия командира особого подразделения. Лишь полномочный представитель президента России в округе, президент Чечни и командующий федеральными войсками имели право знать в полной мере планы антитеррористических операций полковника Амира Расанова.
Поэтому Шах ответил:
– Частично в курсе. Но этого достаточно. Тебе с ним связываться запрещено. Надеюсь, понял меня правильно и без обиды.
– Да какие могут быть обиды, Первый? Я спросил, ты ответил. Больше вопросов нет.
– Вот и хорошо, Гроза. В назначенное время выводи с базы Накаты. Марш в смешанном режиме.
Это означало, что основной маршрут штурмовые группы должны пройти на транспорте, а на подходе к населенным пунктам, на рубеже в пять-шесть километров от них, спешиться.
Начальник штаба заверил командира:
– Приказ принял. Приступаю к исполнению.
– Приступай, Гроза. До связи!
– До связи!
Шах опустил рацию.
Конаев обиделся! Во-первых, он никак не ожидал появления командира. Во-вторых, получил приказ без объяснения замысла Расанова. В-третьих, Шах запретил Довлету общаться с куратором. Тут хочешь не хочешь, а обидишься. Все же начальник штаба, первый заместитель, и вдруг такая скрытность непосредственного начальника. Ничего, кроме недоверия, подобное поведение полковника означать не могло! Но не имел права Шах поступить иначе, пока в отряде действовал предатель. И им мог оказаться кто угодно! Майор Конаев в том числе. Пусть теоретически, Шах был далек от мысли, что Довлет предатель, но теоретически таковым он быть мог!
В 14.20 неожиданно прошел вызов от командира разведгруппы капитана Аслана Чакаева. Ничего хорошего этот вызов означать не мог. Что-то произошло в районе селения Чиридай или, еще хуже, на самой мельнице. Расанов ответил:
– Я – Первый! Слушаю тебя, Тропа!
– Только что получил доклад контролеров над западным объектом.
– Ну и?..
– К нему подошла группа в составе двадцати человек. В настоящее время размещается на объекте. Как понял меня, Первый?
Шах сплюнул в траву:
– Хорошо понял. Этого нам еще недоставало.
Разведчик спросил:
– Какие будут указания?
– Следовать прежним маршрутом. Я жду вас с Куполом в условленном месте.
– Мы будем вовремя.
– Не сомневаюсь. Отбой!
Отключившись, Шах вновь сплюнул в траву:
