Горшков сказал:
– Вот насчет денег ты правильно заметил. Возьми, Миша, и побольше, сколько не жалко. Они могут пригодиться.
– Без проблем! Полтинник прихвачу!
– Чего полтинник?
– Ну не рублей же? Пятьдесят тысяч долларов! Это все, что есть у меня наличкой! Но при необходимости позже можем еще со счета снять!
– Хорошо! Давай тогда собирайся и ко мне!
Гольдин спросил:
– Костя едет?
– Сам-то как думаешь?
– Понятно! Но тогда мне ловчее сначала его подобрать. Чтобы не возвращаться!
– Тогда звони ему и забирай. Жду вас к семи-восьми часам! Поужинаем у меня, обсудим маршрут и в ночь двинемся, чтобы утром быть на Дону!
– Понял! Жди!
Закончив необходимые переговоры, Николай спустился к Надежде. Та перестала плакать и стояла на берегу, смотря на реку.
– Надя! Я хочу, чтобы ты поняла меня!
Девушка обернулась к возлюбленному:
– Я понимаю, Коля, все понимаю! Позжай! И помни, что дома ждут не только родители, но и невеста! Ведь ты вернешься, правда?
– Конечно, вернусь! Да и не задержусь особо. У Шаха в Чечне все повязано, целый отряд в подчинении, да не простой, а спецназа. Его моджахеды как огня боятся! А мы ему с ребятами вроде консультантов нужны. Ну, может, для переговоров… – И добавил: – По телефону! А скорей всего, для передачи денег. От Шаха бандиты не возьмут, потому что он их в момент прищучит, а от нас с Костей и Мишкой вполне. Ведь взяли духи Доронина не для того, чтобы убить. Убить ротного они спокойно могли и в Ростове. Следовательно, запросят выкуп. Шах найдет любые деньги. А мы передадим их по назначению. Заберем Доронина и назад! Так что тебе особенно переживать не стоит. Понимаю, что все равно будешь, но честное слово, не стоит! А как вернусь, так сразу и заявление в загс подадим. Кстати, у Тихонка там родственница какая-то работает, он устроит регистрацию без всякой очереди. Сыграем свадьбу. А я заодно в Ростове обстановку для переезда прощупаю. Насчет квартиры, работы.
– Нет, Коля, не поедем в Ростов! Здесь останемся. В Кантарск переедем, там дом, мама. И в милиции, может, еще останешься!
Николай готов был согласиться со всем, что предложила Надя, лишь бы она успокоилась:
– Хорошо! Сделаем, как скажешь ты!
– Ладно, пойдем, тебя собрать в дорогу надо.
– Пойдем! Только знаешь, давай матери и отцу про Чечню ничего говорить не будем.
– А как объясним твой отъезд?
– Очень просто! Позвонил Доронин, пригласил с пацанами к себе на какое-нибудь торжество, скажем, на годовщину свадьбы. Ты работаешь, поехать со мной не можешь, вот я один и отправлюсь. В Ростов, на недельку! А то они тебе жизни не дадут! Нет, упрекать не будут, не те люди, просто атмосфера в доме сложится тяжелая. Трудно тебе будет.
Надежда согласилась:
– Хорошо, Коля. Ты только, пожалуйста, вернись!
– Обещаю! Вернусь! Идем!
Молодые люди, не успевшие осознать обретенное счастье и уже вынужденные расстаться, пошли к деревне. Николай рассказывал невесте анекдоты. Надежда пыталась смеяться, но выходило у нее неестественно. Война тяжелым грузом давила на молодых людей, холодным обручем стискивая души влюбленных.
Джип подъехал к усадьбе Горшкова в 20.30 воскресенья, собрав немало народу полюбоваться на невиданный ранее автомобиль, огромный и роскошный. Соседи Горшковых приценивались, сколько может стоить такой «сарай». Сошлись на мнении – не менее ста тысяч баксов. Целое состояние. Из салона появились Гольдин с Ветровым. Оба угрюмые, сосредоточенные. К ним вышел Николай в сопровождении невесты. Представил ее друзьям:
– Вот, мужики, Надя, моя будущая жена. Как вернемся, играю свадьбу, хана холостяцкой жизни!
Гольдин галантно поцеловал женщине руку. Костя просто сказал:
– Очень приятно! – И добавил, обращаясь к Горшкову: – Рад за тебя, Колян! Девушка хорошая, сразу видно. На свадьбу, надеюсь, пригласишь?
– Приглашу, конечно! Всех! И вас, и Шаха, и Доронина с семьей!
Ветров заметил:
– Ротного еще вытащить надо.
Николай проговорил уверенно:
– Вытащим!
