принес блюдо жареного мяса, лепешки, овощи, фрукты. Поставил поднос на стол, напротив салфеток. Темирзай подал рукой знак. Чаранди, слуга и охранник удалились. В комнате остались только высокопоставленный чин руководства «Талибана», его телохранитель Хакасим и палач. Последние встали у выхода из комнаты.
Темирзай посмотрел на Крофт:
– Госпожа сержант готова к разговору?
– В моем положении отказывать вам глупо.
– Вот это правильно, – усмехнулся Темирзай. – Это разумно. Мы в любом случае узнаем от вас все, что нам нужно. Естественно, при владении вами необходимой нам информации. Я советую быть предельно откровенной, дабы не вынуждать меня применять насилие. Мы не будем вводить вам препараты, расслабляющие волю, заставляющие обычного человека рассказать все, что хранит его память. Даже то, что он забыл. Потому, что вы не обычный человек, и я знаю, что такое защита Симпсона. Любые препараты будут заблокированы, а точнее, нейтрализованы спецсредствами психогенного воздействия. А слушать всякую чушь из вашего детства у меня нет никакого желания. И все же мы в состоянии развязать вам язык.
Темирзай указал на палача:
– Это Ахмед, мой личный палач. Но он мастер не только изощренно казнить приговоренных к смерти, он еще большой спец по ведению допросов с пристрастием. Ахмеда боятся даже мои люди, что уж говорить о прочих... Да и я не выдерживаю более пяти минут его работы с допрашиваемым. Извините, выворачивает наизнанку.
Крофт взглянула на ухмылявшегося Ахмеда и перевела взгляд на Темирзая:
– Да, личность, признаю, омерзительная. Такой хищник способен терзать свою жертву, получая при этом удовольствие... Но не думаю, что вам понадобятся его услуги.
– Вы готовы к искреннему сотрудничеству?
– А ради чего или кого мне страдать, умирать? Я не желаю сдохнуть под пытками вашего палача.
– Разумно.
– Но, господин Темирзай, мне хотелось бы знать, что я получу взамен своей откровенности.
– Жизнь!
– Медленное гниение в яме – тоже жизнь. Но такой жизни я не желаю.
– А что бы вы хотели получить за свою откровенность, госпожа Крофт?
– Передачу меня командованию Сил по поддержанию мира в Афганистане.
Темирзай удивленно посмотрел на Крофт:
– Вы хотите, чтобы мы вернули вас американцам?
– Да.
– Считаете, что я сошел с ума? Об этом даже не мечтайте.
– Вы не поняли меня, господин Темирзай. Я не прошу отпустить меня. Я готова работать на вас.
Удивление афганца возросло.
– Работать на нас?
– Именно. У меня свои счеты к правительству США, виновному в смерти мужа и, как следствие, в разрушении того, к чему стремится любой человек, – счастья. Это во-первых. Во-вторых, мне нужны деньги – не те гроши, что платят за работу в спецслужбе, а те, которые в свое время позволят мне начать новую, независимую, обеспеченную жизнь вдали от Штатов. Ведь я еще не стара... В общем, я предлагаю вам сотрудничество.
– Вы считаете себя умнее всех, госпожа Крофт?
– Ни в коем случае. Мое предложение основывается на холодном расчете. Что вы можете получить от меня сейчас? Информацию по нескольким секретным операциям ЦРУ в Ираке и Афганистане? Но это совершенно ничего не даст вам. Как и информация по совместному российско-американскому проекту «Эльба». Открытым похищением моей особы вы сами же обесценили ее. Отряд наверняка расформировали, вместо него создано или спешно создается новое спецподразделение, планы работы изменены, цели и задачи проекта скорректированы. То же самое произойдет и с информацией по грязным операциям ЦРУ. Разведка, без сомнения, предприняла меры по нейтрализации тех данных, что я могу сообщить вам. И тогда остается одно: выставить меня на ваш суд, приговорить к смерти и публично казнить, обвинив как участницу тех самых секретных операций ЦРУ. Да, вам удастся поднять шум. Но где? Только на Востоке. Дальше мощная американская пропагандистская машина вас не пропустит. И на Востоке шум уляжется быстро. В итоге вы не получите дивидендов ни от моего похищения, ни от моей казни. Я же предлагаю вам получение той информации, которая действительно позволит «Талибану» иметь шансы на успешное противостояние силам западной коалиции. И еще то, что принесет вам немалую выгоду.
Темирзай подал телохранителю и палачу сигнал рукой. Те покинули помещение.
– Что, например, вы сможете сообщить такое, приносящее немалую выгоду?
– Ну, скажем, информацию по секретной тюрьме, в которой спецслужбами США активно отрабатываются захваченные в плен полевые командиры «Талибана». Насколько мне известно, вы весьма продолжительное время ищете эту тюрьму, но безуспешно...
– А вы знаете, где она находится?
– Да. Скажу больше, мне приходилось вместе с покойным генералом Харсоном бывать там.
– Где эта тюрьма?
– В Ираке.
– В Ираке? – удивился Темирзай.
– Да, – улыбнулась Крофт. – Вы искали ее в Европе, в Африке, где угодно, но только не там, где следовало. Тюрьма ЦРУ находится в иракском городе Эль-Хавитсаб. Хотя, уверена, местные жители и местная власть об этом даже не подозревают. А тюрьма в городе.
Темирзай погладил бородку.
– Интересно... Но если даже местные жители не имеют понятия о том, что секретная тюрьма у них в городе, то почему я должен верить вам на слово, не имея возможности проверить правдивость ваших слов?
– Верить мне или нет – ваше дело. Но, будучи в Штатах, уверяю вас, я могла бы заполучить документы по этой секретной тюрьме.
– Каким образом?
– Это уже, извините, мое дело.
– Что еще скажете, госпожа Крофт? Вы рассказываете о весьма интересных вещах...
Луиза, отличный психолог, поняв, что заинтриговала, пусть на время, далеко не глупого и образованного Темирзая, продолжила:
– Думаю, вы помните о кровавом побоище между шиитами и суннитами в городе Кубайба, в том же Ираке?
– Конечно! Это побоище было спровоцировано американцами.
– Верно. Но доказательств этому у вас нет. А ведь вполне могут появиться... И еще, чтобы не затягивать беседу: у меня в Штатах есть возможность купить гораздо более ценную информацию, нежели документы по тюрьме и побоищу.
– Что вы имеете в виду?
– Планы ЦРУ по свержению некоторых режимов в странах Северной Африки.
– Даже так?
– Да, господин Темирзай, даже так. У меня остались достаточно высокие связи в США с людьми, имеющими доступ к планам по защите – так это называется в Вашингтоне – интересов национальной безопасности США.
Темирзай недоверчиво смотрел на Луизу.
– Вы прекрасная актриса, госпожа Крофт...
– Если вы считаете, что я затеяла с вами игру, – вздохнула бывшая помощница генерала Харсона, – то заблуждаетесь. Играть с вами смертельно опасно.
– А вот тут вы абсолютно правы. Но я не верю вам.
– Это объяснимо. Мое поведение разрушает ваши планы. Естественно, отказаться от них сразу, без
