Интересно, что происходило там...
В секретном учебном центре генерал-майор Феофанов тоже посмотрел на часы. 3-40. По спутниковой станции вызвал генерал-майора Потапова.
– Слушаю вас, Сергей Леонидович! – ответил заместитель.
– «Орион» на месте?
– Так точно, только что собирался доложить вам о прибытии и переброске группы в «вертушку» Родионова.
– Где находится Рашидов?
– В городе.
– Уточнили место его нахождения?
– Так точно, отель «Самарканд».
– Его контролируют?
– Да, люди Усманова.
– Отлично. Мы начинаем здесь работу.
Отключив станцию, Феофанов взглянул на Кардопольского:
– Настала пора потревожить господина Рашидова. – Передал продажному генералу трубку: – Набирай своего подельника, да смотри, Кардопольский, без шуток. Любой твой неверный шаг будет означать для тебя одно – медленную мучительную смерть в камере тюрьмы особого назначения.
– Я все помню...
– Молодец! Работай!
Кардопольский набрал номер Рашидова. В кабинете штаба испытательного центра пришлось ждать, пока торговец оружием проснется. Наконец из динамика громкой связи, подключенного к трубке, раздался его сонный, недовольный голос:
– Алло! Эдуард, в чем дело? Какого шайтана тебе не спится в столь ранний час. У тебя, по-моему, часа четыре?
– Около этого... Салам, Юлдаш!
– Он еще приветствует меня... Что случилось?
– Ничего особенного – кроме того, что я вынужден отправить к тебе наш борт примерно через час- полтора.
– Почему в такую рань?
– А потому, мой восточный друг, что с 9 утра у меня на полигоне начнет работу комиссия из Москвы.
Рашидов, тут же стряхнув дрему, напряженным голосом спросил:
– Что за комиссия? Ни ты, ни Константин ранее об этом ничего не говорили; а уж Аладьев должен был знать о ней...
– Не преувеличивай его возможности. Тем более что комиссия направлена в испытательный центр внезапно, по решению одного из вице-премьеров.
– Но... почему, Эдуард?
– Да откуда я знаю? Меня собственное начальство в известность о прибытии комиссии только что поставило. Хорошо хоть, что мы успели загрузить борт и подготовить его к вылету...
– Мне надо связаться с Чаранди, узнать, смогут ли в Дерхане принять борт раньше срока.
– Связывайся, узнавай. В любом случае, я через час отправлю борт в Самарканд. Хотя, конечно, могу сдать его, а заодно и тебя с Аладьевым, председателю государственной комиссии... Шутка! Но ты поторопись, Юлдаш. Ситуация складывается рискованная. Черт его знает, когда в действительности прибудет эта комиссия; может, она уже на подъезде к внешнему КПП...
– Я понял тебя. Перезвоню!
– Давай!
Кардопольский вернул трубку спутниковой станции Феофанову:
– Ну как? Я сделал все как нужно?
– Посмотрим...
– Рашидов наверняка перед тем, как связываться с Пакистаном, позвонит Аладьеву.
– Пусть звонит.
– Вы уже взяли его?
– Нет. Да и не наше это дело.
– А если Аладьев по своим каналам пробьет информацию по комиссии?
– Ты-то о чем беспокоишься? Делай свое дело, об остальном не думай.
– Как скажете...
Рашидов, действительно, недолго подумав, набрал номер Аладьева. И ему ответил заспанный, недовольный голос высокопоставленного предателя:
– Юлдаш! Ты иногда на часы смотришь?
– Смотрю, Константин.
– Что-то случилось?
– Я только что разговаривал с Кардопольским.
– Ну, и?..
– Эдуард сказал, что отправит борт с грузом через час. Мол, в 9-00 к нему должна прибыть какая-то высокая московская комиссия.
– Дальше-то что?
– Я хочу знать, что это за комиссия. И существует ли она вообще...
– Существует. Эта комиссия сформирована правительством, ее задача – ревизия всех секретных военных объектов. Возглавляет работу комиссии один из вице-премьеров. Ну, а то, что она начинает работу с полигона Кардопольского, вполне объяснимо – именно там сейчас проходят испытания модернизированных ПЗРК. Или ты забыл об этом?
– Значит, ты считаешь, что у Кардопольского все в порядке?
– В полном. Но если ты не встретишь борт и не отправишь его дальше по назначению, то у нас у всех возникнут серьезные проблемы...
– Понял тебя! Досыпай.
– Теперь уж не усну... Ну и ладно. Как у нас говорится, кто раньше встает, тому бог подает. Еще вопросы ко мне есть?.. Все, пока!
Аладьев положил трубку спутникового телефона на тумбочку. Его молодая супруга, в недалеком прошлом манекенщица престижного салона, разбросав длинные ноги на скомканном одеяле, спросила:
– Кто это звонил тебе по спутнику, дорогой?
Вид обнаженного женского тела разбудил в чиновнике сильное желание.
– Один мой восточный друг. И знаешь, что он сказал?
– Что?
– Он сказал, дорогуша, что утренний секс доставляет самое сильное наслаждение.
Потягиваясь, молодая красотка-жена Аладьева проговорила:
– Восточные мужчины знают толк в сексе... Иди ко мне, дорогой!
Рашидов же, сбросив номер Аладьева, набрал номер Чаранди. Торговец оружием в Дерхане ответил тут же – он вставал рано.
– Юлдаш? Салам!
– Ва аллейкум, Али! Не разбудил?
– Странный вопрос. Почему звонишь?
Рашидов передал Чаранди информацию, полученную от продажного генерала.
– Поэтому, Али, Кардопольский отправит «Ил-76» в Самарканд часов в шесть.
– Ты с Аладьевым консультировался по поводу комиссии? – спросил Чаранди.
– Естественно! Константин подтвердил наличие такой комиссии, равно как и то, что она приступила к ревизии всех секретных военных объектов России.
– Если «Ил-76» вылетит с аэродрома полигона в 6 утра по местному времени, то когда он прибудет в Самарканд?
