– На сколько мне заказать обед? – спросил Краснов.
– Я пообедаю у друга, – ответил Тимохин. – А Крымов… Он и по распорядку пообедает.
– Хорошо, буду ждать вас во дворе в 11.20. Одежду принесет женщина, она наложит вам бородку и вообще немного изменит внешность под афганца.
Проводив сотрудника ФСБ в посольстве, Крымов спросил у Тимохина:
– Сейчас с Реви связываться не будешь?
– Только что подумал об этом.
Командир отряда «Марс» вновь взял в руку телефонную трубку спутниковой системы и набрал по памяти номер. Вскоре он услышал как всегда спокойный, уверенный голос майора Ревунова:
– Здравствуй, полковник.
– Салам, Абдулла! Я в посольстве.
– Мне доложили об этом.
– Значит, встречаемся, как и планировали?
– Да, пока препятствий не вижу.
– Надеюсь, она окажется плодотворной.
– Гарантирую, ты узнаешь много интересного.
В 10.35 в комнату, отведенную для военного атташе, зашла средних лет женщина с пакетом и кейсом. В течение десяти минут она занималась лицом и руками Тимохина, после чего, разложив на диване одежду, ушла.
Александр взглянул на себя в зеркало:
– Прекрасная работа, да, Крым?
– Согласен, тебя и не узнать. Особенно изменились руки – теперь они такие, словно тебе каждый день приходится заниматься тяжелым физическим трудом. Даже грязь под ногтями.
– Профессионал эта дама…
– Других здесь не держат.
Тимохин переоделся.
– Встретил бы на улице, ни за что не узнал бы, – оценил Крымов.
– Время, Крым?
– Одиннадцать.
– Тогда перекурим – а то мне до дома Реви закурить не удастся – и пойдем во двор. Ты сигареты-то достань…
Крымов бросил на стол пачку «Кента» и зажигалку.
В 11.10 офицеры Главного управления по борьбе с терроризмом вышли во двор посольства. У главного корпуса уже стоял внедорожник «Тойота», рядом с ним Краснов. Тимохин и Крымов подошли к нему.
Краснов улыбнулся, глядя на Тимохина:
– Елизавета Андреевна поработала на славу. Вы легко затеряетесь в толпе афганцев.
– А вот это, Андрей, как раз и не входит в мои планы.
– Ну да, извините… Сейчас должен подойти секретарь, и поедем!
– Он в курсе того, что с ним поеду я?
– Конечно! И ничего не имеет против этого.
– Еще бы он имел что-то против, – усмехнулся Крымов. – Этому секретарю тогда бы так вправили мозги из Москвы, что мама не горюй.
– Да, ваше управление – организация более чем серьезная. Небось сам президент встречается с вами…
– Только когда награды вручает. Но этот вопрос обсуждать не будем.
– Хорошо. А вот и секретарь.
Из главного корпуса вышел довольно молодой мужчина с кейсом в руках, в белоснежном летнем костюме. Он прошел мимо офицеров, кивнув им, и сел на заднее сиденье внедорожника.
Тимохин взглянул на Краснова:
– Этот тип всегда ведет себя так?
– Иногда он позволяет себе улыбнуться, но дело свое знает.
– Если хорошо знает свое дело, так почему служит здесь, в Афганистане, а не где-нибудь в Лондоне?
– А разве здесь хорошие специалисты не нужны?
– Здесь нужны хорошие разведчики, – проговорил Крымов.
Краснов улыбнулся:
– Кто о чем… Но, – он обернулся к Тимохину, – пора и нам в машину.
– Значит, мне на сиденье третьего ряда?
– Да, там окна затонированы.
– А как садиться?
– Через заднюю дверь. Через нее и выход на остановке.
Офицеры заняли место в «Тойоте», и внедорожник выехал с территории российского посольства. Александр не видел дороги. Автомобиль проехал не более километра, пару раз свернув налево и направо, и остановился.
– Ваш выход, Александр Александрович, – обратился к Тимохину Краснов с переднего пассажирского сиденья. – Отсюда пойдете по улочке назад, как раз на площадь у базара и выйдете. Удачи!
Тимохин покинул внедорожник. «Тойота» тут же рванула дальше, скрывшись за ближайшим поворотом. Александр осмотрелся. Он узнал эту улицу. Через квартал дом Ревунова, можно было бы пройти прямо к его усадьбе, но следовало идти на площадь. Конспирация. У базара никто не обратил внимания на афганца, остановившегося посреди площади. Александр посмотрел на часы. Без двух минут полдень. И тут же почувствовал, как кто-то дернул его за рукав рубахи. Тимохин повернулся. Перед ним стоял мальчишка в грязной одежде, с испачканным лицом, лет этак двенадцати. Он протянул руку.
– Тебе чего, бача? – спросил на фарси Тимохин.
Мальчишка только промычал что-то в ответ. Он был действительно глухонемой.
Александр достал из кармана мелочь и всыпал ее в маленькую грязную ладонь. Парнишка поклонился и пошел в сторону улицы, где жила семья Ревунова. Это означало, что у Реви все в порядке и встреча состоится по плану. Тимохин медленно двинулся следом за мальчишкой. Тот вскоре шмыгнул в переулок. Александр подошел к забору усадьбы агента российской внешней разведки. Калитка в заборе оказалась открытой. Тимохин вошел во двор и увидел женщину, закутанную в темную одежду. Она склонила покрытую платком голову:
– Добрый день, господин, муж ждет вас в своей комнате. Я провожу к нему.
– Добрый день, спасибо.
Разувшись, как положено, при входе в дом, Александр прошел в небольшую комнату, где на топчане лежал Ревунов.
При виде Тимохина Ревунов приподнялся:
– Извини, полковник, что не смог встретить сам, – одышка не дает совершать длительные переходы. Для меня сейчас обойти двор все равно что раньше пройти от Кайзабада до Тари-Пули. Присаживайся, будь как дома.
Несмотря на полученное ранение и долгое лечение, Ревунов улыбался.
Тимохин присел на край топчана.
– Кстати, о Кайзабаде. Наши люди видели там вчера каких-то типов.
– Глазастые у вас ребята.
– Кто-то решил восстановить фабрику?
– Почему нет? Все равно вы разнесете селение в клочья… А если серьезно, то в Пешаваре действительно рассматривается вопрос и о восстановлении фабрик, и о рабочей силе, и о проработке новых маршрутов наркотрафика в Россию. Либо через Таджикистан, либо через Узбекистан, либо через Туркмению. Слишком много сырца скопилось на складах. Его надо превратить в деньги, так необходимые талибам и для собственного обогащения, и для священной войны с неверными. Кто конкретно работает по наркоте, мне неизвестно.
