Дети Императора прорвутся на мостик, взорвут все, что будет хоть немного похоже на устройства связи и окончательно обезглавят Диаспорекс. Объединенным Имперским Флотам останется поодиночке добить предательские корабли.
— До столкновения — десять секунд! — объявил Кафен.
— Приготовиться! — закричал Соломон. — Как только проход очистится, врываемся внутрь и убиваем всех, кто встанет на пути. Доброй охоты!
Прокричав это, Деметер зажмурился и скрючился в неудобной защитной позе, обхватив голову руками. Через секунду торпеда врезалась в борт вражеского судна, и мощные амортизаторы снизил смертельную энергию удара до просто костоломной. Десантники слышали, как установленные на носовом обтекателе взрывпакеты детонировали один за другим, снося переборки древнего корабля.
Грохот взрывов и жуткий визг раздираемого металла разносились по торпеде. Перед глазами Соломона поплыла багровая дымка — его все ещё не до конца излеченное тело возмущалось подобному издевательству над собой, и несчастному Второму Капитану показалось, что до полной остановки торпеды прошёл целый век. Наконец, сработал последний взрывпакет, и перед десантниками открылся проход в огненный ад искореженного, почерневшего металла и изуродованных тел.
— Вперед! — заорал Соломон, высвобождаясь из защитных креплений. — Все на выход, пошли-пошли-пошли!
Он вскинул свой улучшенный болтер, зная, что первые минуты высадки зачастую становятся решающими — и самыми опасными. Все зависело от того, сумеют ли воины Второй Роты воспользоваться паникой и замешательством в рядах ошеломленных врагов.
Деметер сбежал по трапу и оказался в необъятных покоях, уставленных колоннами черного камня. Стены, обшитые лакированными панелями темного дерева, сверкали, отражая бущующее пламя, а колонны стонали под весом потолка — большую часть из них снесло последним взрывом. Густой черный дым заволок залу, и даже авточувства брони с трудом пробивались сквозь него.
Впрочем, зрелище все равно было не из приятных. Повсюду валялись ошметки тел, разорванных взрывом, несколько несчастных, которым не так «повезло», вопили и корчились в агонии, чувствуя, как пламя пожирает их заживо. Соломон пропускал их крики мимо ушей, прислушиваясь к глухим ударам по корпусу корабля. Кажется, вся Вторая Рота успешно достигла цели.
Десантники быстро рассредоточились по зале, заметив в её дальнем конце перемещения противника. Предатели все-таки собрались для контратаки, но Деметер лишь ухмыльнулся — опыт говорил ему, что ничего хорошего из этого не выйдет. Болтерный огонь, тут же обрушившийся на группку защитников флагмана, разорвал их в клочья.
Однако диаспорексы тут же огрызнулись — ответный снаряд, выпущенный совсем с другой стороны покоев, сбил с ног одного из воинов Соломона. На пол тот рухнул уже замертво, и из огромной дыры в его груди поднялся дымок.
Второй Капитана резко развернулся, ловля в прицел болтера новую угрозу, и его взору предстало отвратительное многорукое существо с оружием непонятной конструкции. Короткая очередь болтов — и грязная тварь неуклюже грохнулась оземь. Буквально тут же в залу вбежал новый отряд диаспорексов, и покои наполнились грохотом стрельбы и гулкими разрывами гранат.
— Гаюс, давай направо и прикрывай нас! — скомандовал Соломон, начиная продвигаться к выходу из залы, в которую вливалось все больше и больше членов экипажа, которые, подобно защитным клеткам организма, пытались изгнать чужаков с корабля. Деметер прикончил ещё одного противника, расу которого также не смог определить. Его воины тем временем вытесняли диаспорексов из залы, обрушивая на них ураган разрывных болтов.
Слаженная стрельба Десантников быстро очистила покои от предателей, и Соломон решил поближе осмотреть тела убитых, пока Гаюс разводил Астартес по позициям, готовясь к возможным новым атакам и встрече собственных подкреплений.
Один из сдохших ксеносов — мощная четверорукая тварь с охряной кожей, похожей на змеиную, но собранную из хитиновых пластин — обладал несколькими аугментациями, усилившими его мускулы и увеличившими череп. На покатой голове не было и следа глаз, а рот выглядел как темный провал с зубами по окружности, заполненный чем-то вроде маленьких шевелящихся язычков. На спине же торчала странная металлическая конструкция, соединенная пучками проводов с позвоночником и многопальцевыми верхними «руками» существа.
Прочие уничтоженные предатели в большинстве своем выглядели так же отвратно, но порой среди убитых попадались и люди. На их телах, пусть даже изуродованных взрывом торпедной оболочки, последующим пожаром или болтерным огнем, не было и следа искажений или мутаций.
Наглядный пример того, что люди могут драться бок о бок с ксеносами, неприятно поразил Соломона. В том, что столь уродливые твари живут, путешествуют и сражаются рядом с чистокровными наследниками народа Старой Земли, было что-то омерзительное.
— Всё готово, Капитан, — Кафен уже стоял за плечом своего командира.
— Хорошо, — отозвался Деметер. — Проклятье, я просто не могу в это поверить!
— Во что?
— В людей, дерущихся за ксеносов и против нас.
Гаюс пожал плечами, и жест получился довольно-таки комичным из-за наплечников боевой брони.
— А что, разве их мотивы должны иметь для нас значение?
— Представь себе, да, — почти огрызнулся Соломон. — Если мы поймем, что заставило их отвернуться от Императора, то сумеем предотвратить подобное в будущем.
— Сомневаюсь, что хоть кто-то из них вообще знает об Императоре, — заявил Кафен, толкнув носком керамитового ботинка труп одного из погибших. — Как можно предать того, о ком никогда не слышал?
— Незнание не извиняет их, — уверенно ответил Соломон. — По-моему, для каждого человека должна быть очевидной простая истина: связался с чужаком — плохо кончишь. Забыл, как звучит девиз Великого Похода? «Не позволь ксеносу жить!»
Опустившись на одно колено рядом с мертвецом, Деметер легко приподнял его голову на ладони. Все тело диаспорекса было залито кровью, а грудь — разворочена изнутри страшным взрывом. Его броня — красивая и необычная система кольчужных сеток и отражающих энергоразряды тонких пластин — оказалась для крупнокалиберного разрывного болта не толще листка бумаги.
— Вот, взгляни на него. Кровь Старой Земли ещё пару минут назад текла в жилах этого юноши, и мы, несмотря на его связь с чужаками, готовы были простить парня и принять в ряды Великого Похода. То, что сейчас произошло в этой зале — последний страшный удар по несбывшейся дружбе, по нашему возможному братству. Но знай, Гаюс — в смертельной схватке нет места сожалениям и раздумьям, есть только правые и виноватые. Те, кто выжил, и те, кому не улыбнулась удача.
— И парню просто не повезло?
— Ему не повезло с командирами. Поэтому он лежит здесь с разорванной грудью, — Соломон поднялся на ноги.
— Значит, по-твоему, во всем виноваты те, кто стоит над Диаспорексом? И, будь всё по-иному, мы с этим человеком могли бы стать друзьями?
Деметер задумчиво покачал головой.
— Увы, нет. Зло, подобное Диаспорексу, рождается, когда хорошие люди опускают руки, отходят в сторонку и не поднимают голос против него. Не знаю, как и когда здешние люди впервые связались с чужаками, но уверен — если бы большинство из них возмутились этой идеей, никто не смог бы им возразить. Они сами выбрали свою судьбу, и я готов убивать их без лишних сожалений. Каждый, кто выполняет преступный приказ, ответственен в равной мере с отдающим его.
Кафен нарочито почесал в затылке:
— Да-а, я то думал, что Капитан Вайросеан у нас в Легионе за мыслителя!
— Раз уж Мария здесь нет, поработаю философом вместо него, — улыбнулся Соломон. Он хотел что-то добавить, но тут в его шлеме раздался властный голос:
— Капитан Деметер, зона высадки под защитой?
Машинально подтянувшись при этих словах Фулгрима, Соломон ответил:
— Да, мой Лорд.
— Приготовьтесь, мы в зоне прямой видимости.
ХОТЯ ДИАСПОРЕКС БЫЛ ОКОНЧАТЕЛЬНО ЗАГНАН В УГОЛ между Кароллисом и объединенными Имперскими Флотами, воля и мужество пока ещё не покинули предателей, и, пока их флагман направлял остальные корабли, на легкую победу надеяться не стоило.
Все больше солярных батарей взрывались с бесшумными ослепительными вспышками, и сгрудившиеся вокруг них суда разлетались вокруг, потерявшие управление, полуразрушенные, обреченные на падение в безумное пламя звезды. Нескольким маленьким кораблям удалось просочиться сквозь Имперский кордон, но капитаны крупных судов даже не пытались последовать за ними и продолжали сражаться с неослабевающей яростью.
«Гордость Императора» вела бой по тактическим схемам, взятым напрямую из академических учебников, и капитан Айзель достойно замещал методичным спокойствием отсутствие в своих маневрах элегантности. Прочий флот Детей Императора, следуя примеру своего флагмана, атаковал врага в превосходном соответствии с многократно проверенными шаблонами, уничтожая суда Диаспорекса точным перекрестным огнем.
Словно бросая им вызов, корабли Железных Рук дрались подобно яростным железным волкам Медузы, разрывая противника в ближнем бою залпами из всех орудий и немедля бросаясь к следующему врагу. Скоро стало понятно, что такой «стиль» боя приносит им гораздо больше побед, нежели Детям Императора.
В самом сердце пламенной бури неслась «Огненная Птица», лавируя между снарядов и обломков с неописуемым изяществом, от её блестящих крыльев тянулись струи светящегося выхлопа. Казалось, что штурмовик Фулгрима легко преодолеет царящее вокруг безумие, рисующее адские пейзажи на фоне пылающего Кароллиса.
Но как только Диаспорекс осознал угрозу, исходящую от «Огненной Птицы», два легких крейсера рванулись наперерез штурмовику и поймали его в паутину огня лазеров и скорострельных пушек. Похоже, судьба корабля была предрешена — все мастерство пилотов, на пределе сил уходящих из вражеских прицелов, не могло спасти Примарха. Каждый новый взрыв раздавался все ближе и ближе от «Огненной Птицы».
Но в ту секунду, когда крейсера изготовились для последнего удара, все три корабля накрыла чудовищная тень. «Железный Кулак», проносясь между судов Диаспорекса, произвел по ним сокрушительный залп со всех своих орудийных палуб, и на столь малом расстоянии разрушительный эффект оказался просто гигантским. Один из крейсеров сначала разломился на части после серии последовательных взрывов по всей длине корпуса, а затем, когда один из снарядов угодил в реакторный отсек, в стороны от судна рванулись облака пылающей плазмы и бурлящего кислорода, быстро застывающего в холоде космоса. Второму повезло больше, и остатки экипажа сумели из последних сил ответить «Железному Кулаку» огнём, нанеся флагману Мануса серьезный урон и убив несколько сот человек из корабельной команды. Последовавший тут же второй залп боевой баржи разнес храбреца на куски.
Спасенная от гибели, «Огненная Птица» устремилась к сердцу Диаспорекса — тому самому собранному из нескольких кораблей гибриду, командному судну, плацдарм на котором несколько минут назад захватили Десантники Соломона Деметера. Его оборонительные турели заговорили, как только штурмовик оказался в их зоне поражения — экипаж словно чувствовал, что гибель несется к ним на этих огненных крыльях. Однако же, ни один снаряд или ракета не повредили челноку Фулгрима, летящему со смертельной грацией и непревзойденной маневренностью.
Подобно альбатросу, отвесно бросающемуся на свою жертву, «Огненная Птица» пронеслась мимо мостика вражеского флагмана, и, выпустив посадочные «когти», плотно пристыковалась к верхней части корабля, не очень далеко от конечной цели штурма. Негаснущее пламя мелта-зарядов быстро проело обшивку, и облака замерзающего кислорода начали понемногу вытекать из внутренних отсеков корабля предателей.
В тот момент, когда во внешнем, тяжело бронированном панцире образовалась порядочная дыра, стыковочная галерея-таран, мощным ударом пробила внутренний корпус вражеского судна. Теперь ничто не могло помешать Примарху Детей Императора начать кровавую месть предателям человечества из Диаспорекса.
ЮЛИЙ, СПРЫГНУВШИЙ ВНУТРЬ ВСЛЕД ЗА ПРИМАРХОМ, с грохотом приземлился на палубу вражеского флагмана. Фулгрим в этот момент вынул из ножен свой сияющий серебряный
