эстетической химии приготовил средство…
— Эстетической химии? — усомнился я. — Никогда не слышал…
— Да! — упрямо продолжал негр. — Приготовил мытьё совсем новое, против загара и родимых пятен…
Я продолжал недоумевать.
— Только один раз помыться, — самые смуглые белеют… — настаивал негр.
Я посмотрел ему в глаза. Нет, по-видимому, в нём не было ни капли сумасшествия. Но безумная мечта — при помощи какого-нибудь чудесного снадобья побелеть и уподобиться белому — жила в его душе и теперь, лицом к лицу с жестокой жизненной трагедией, вычитанной из газетных строк, внезапно вырвалась наружу.
— Как вы думаете? — задумчиво продолжал негр. — Возможно ли это?..
Я опять посмотрел на эти толстые губы и шерстистые волосы. Они мало бы выиграли даже при белой коже.
— Решительно невозможно! — сказал я уверенным тоном. — Лучше вы не думайте об этом!..
Поезд опять замедлил ход, приближаясь к Джексону, где должна была произойти смена прислуги.
— Я хотел бы предложить вам маленький подарок… — сказал я, доставая из кармана доллар.
— Вот спасибо!
Негр встряхнулся, как будто сбрасывая с себя долой все тяжёлые мысли, и лицо его просияло. Это опять был весёлый простодушный малый, будущий доктор и настоящий лакей, не унывающий ни на минуту в борьбе с бедностью и трудом.
— Спасибо, сударь! — повторил он, широко скаля зубы. — Это мне пригодится!..
И он замотал головой так энергически, как будто никакие мечты о Дездемоне не входили никогда под этот широкий череп.
— Галло, Джонни!..
Высокий мулат с чемоданом под мышкой вскочил в вагон.
— Торопись, а то твой поезд уйдёт!..
Чёрный студент подхватил 'Гинекологию' и пару берцовых костей и ринулся из вагона.
— Видишь, сумасшедшая голова! — проворчал мулат, убирая остальные кости под лавку.
По-видимому, это тоже был студент-медик. По крайней мере, он посмотрел на кости таким взглядом, как будто это были его старые знакомые. Очевидно, каждый железнодорожный поезд представлял своего рода странствующий чёрный университет. Мне, однако, хотелось спать, и вежливо раскланявшись с новым пришельцем, я отправился в свою каюту наверстывать потерянные часы.
