разбегались, не зная куда деться.
Молния носилась по улицам города, пока не исчезла. Никто не видел что с ней стало.
Страх овладел всеми.
Анерита возвращалась с базара домой. Она вошла в дом, разделась и войдя в большую комнату увидела маленькую девочку. Та сидела на полу совершенно раздетая и глядела на нее улыбающимся сияющим взглядом.
— Пресвятая дева! — Воскликнула Анерита. Она подошла к девочке и та протянула ей свои маленькие ручки. Анерита взяла ребенка на руки. — Как же ты сюда попала? — Спросила она.
Двери и окна дома были закрыты. Это было настоящим чудом. Анерита усадила девочку на кровать, достала из сундука пеленки, закутала ребенка. Она не знала что делать и носилась по дому, не зная за что взяться.
Девочка заскулила и Анерита подошла к ней. Она взяла ее на руки, улыбнулась и заговорила с ней. Ей пришла мысль, что девочка могла быть чья-то и она вышла с ней из дома и пошла по соседям. Никто не знал ребенка и никто не мог поверить в его чудесное появление в доме.
А ребенок веселился и смеялся, когда на него смотрели все вокруг. Вернулся Ган, муж Анериты. Она показала ему ребенка и рассказала все.
— Может, это бог нам послал ребенка? — Спросил Ган.
— Да! Конечно же! — Воскликнула Анерита и обняла девочку.
Ее назвали Литой. Через несколько дней Анерита и Ган отправились с Литой в церковь и окрестили ребенка. Девочка все так же была весела и здорова. Она хорошо ела и спала. Вскоре Лита начала произносить слоги и слова. Никто не знал сколько ей, а по виду ей было около года.
Так и повелось. День ее появления стали называть ее днем рождения и считали, что тогда ей был ровно год.
Лита быстро росла и училась говорить. Она не болела и почти не доставляла хлопот. Через год, на удивление всем, Анерита родила еще одну дочь. Всем было известно, что она была бесплодна. Появление собственной дочери изменило положение в семье. Литу все считали подброшеной и Анерита уверилась в этом, когда кто-то сказал, что ребенка могли подбросить в дом, а потом закрыть двери.
Родившуюся дочь назвали Анной и Анерита теперь все время проводила с ней, а Лита словно и не замечала этого. Она уже не плохо говорила и за ней почти не требовался глаз.
Лита гуляла с соседскими детьми на улице, играла и разговаривала. Она говорила лучше всех и Ган с Анеритой часто замечали, что ее слова не редко звучат не по возрасту серьезно.
Шло время. Лите справили четыре года, хотя выглядела она уже на все пять и говорила как пятилетняя. Она теперь гуляла с Анной и никогда не оставляла сестру одну.
— Все таки в ней что-то не так. — сказал Ган однажды, глядя в окно на то как Лита играла с Анной.
— Может, мы ошиблись тогда с возрастом? — спросила Анерита. — Лита выглядит сейчас на пять лет.
— Но она и понимает многое не так. И вспомни сколько было забот с Анной, а с Литой почти ничего.
— Слава богу, Анна у нас не болеет.
— В округе, говорят, что почти никто из детей не болеет. — сказал Ган. — Словно что-то отталкивает болезни. Поговаривают, даже что это не к добру, что болезни могут в какой-то момент навалиться все разом и тогда…
— Лучше не говори Ган.
Вновь летело время. Дети росли. Лите уже было девять, а выглядела она словно ей было одиннадцать. Уже больше года в округе ходили сплетни, что Лита настоящая ведьма, с ней перестали играть дети. Анерита и Ган тоже были в страхе.
Лита росла настоящей красавицей. Ее красота многих пугала. Люди вспомнили, что ее подбросили и в какой-то день кто-то из детей дразня Литу заявил, что она найденыш и вовсе не родная дочь своих родителей.
Анна, слышавшая это расплакалась, а Лита стала ее успокаивать, словно была ей матерью, а не сестрой.
Анерита смотрела на это с каким-то диким чувством, возникшим в голове. Она выскочила из дома, выхватила дочь и оттлкнула Литу.
— Уйди прочь! — Закричала она.
— Мама… — Проговорила не понимая Лита.
— Уйди, с глаз моих! Уходи и что бы я тебя не видела!
— Ты выгоняешь меня? Но за что?
Анна еще больше заплакала и стала просить мать не выгонять Литу. Но Анерита была непреклонна. Она раскричалась, обозвала Литу ведьмой, а затем выгнала со двора.
— Я ухожу, мама. — Сказала Лита. — Я всегда буду тебя помнить. Ты вырастила меня. И пусть бог нас рассудит. Прощай.
— Лита! Не уходи! — Закричала Анна.
— Мы еще увидимся, Анна. Я никуда не пропаду. Я найду себе другой дом.
— Я запрещаю тебе!.. — Закричала Анерита.
— Бог велел любить всех, мама. — Сказала Лита. — И я люблю тебя. Люблю несмотря на то что ты меня выгнала. — Лита развернулась и пошла по улице. Анна кричала и плакала, а Анерита утащила ее в дом и закрыла одну в комнате. Она была почти без ума.
Вечером вернулся Ган и когда стемнело стал спрашивать о Лите.
— Я ее выгнала из дома. — сказала Анерита.
— Да ты с ума сошла! — воскликнул Ган.
— Я?! Нет, Ган! Мне надоело все! Лита все время вела себя ненормально, а сегодня! Сегодня она вела себя так, словно она мать Анны, а не я!
— Они же дети, Анерита. Как ты могла?! Они сестры и они любят друг друга и нас, а ты… — Он встал и пошел на улицу.
— Куда ты?
— Искать Литу.
— Я не пущу ее! Она ведьма, а не ребенок!
Ган вернулся в дом и подошел к Анерите.
— Она ведьма, Анерита? Значит, это она вылечила тебя от бесплодия?
Анерита села на стул и больше не смогла ничего сказать. Ган ушел и вернулся уже за полночь.
— Ее нигде нет. И все из-за тебя. — сказал Ган. — А она не ведьма. Где ты видела что бы ведьма ходила каждый день в церковь? Она ангел, посланный нам с небес. А ты ее выгнала. Попомни мое слово.
Прошло несколько дней. О Лите не было никаких вестей. Никто не видел ее и ничего не слышал о ней. Анна несколько дней проплакала, а затем успокоилась. Успокоилась, словно забыв о том что у нее была сестра.
Через две недели прошел слух, что Литу видели в какой-то труппе артистов, выступавших на площади. Ган отправился туда что бы найти и вернуть дочь.
Лита понимала все. Она понимала кем она была, понимала откуда появилась, понимала кто она. Она знала что ее настоящее имя Гретта. Она знала, что она не человек, а крылев. Она знала, что упала на неизвестную ей планету и потеряла при падении огромноую энергии. Она выжила. Выжила и вспомнила все что с ней было. Она была крыльвом на чужой планете и не знала только что ее забросило туда. Гретта проснулась в момент взрыва, когда все вокруг пылало в огне. Все, в том числе и ее собственное тело.
Она прожила восемь лет в семье людей и всегда старалась им помочь. Но она знала и то что люди не приемлют чудес. Они считают это колдовством, а тех кто совершал колдовство, сжигали на костре на городской площади.
Гретта жила жизнью человека. Жизнью ребенка. Она играла и училась, а между этими делами помогала тем, кто стал для нее родным. Она помогла родить своей новой матери и Анна была ей почти как дочь. Гретта видела чувства матери, видела ее ревность по отношению к Анне и не сердилась. Она знала, что ей когда нибудь надо будет уйти и она ушла, когда мать выгнала ее.
Гретта ходила по городу изменив свой вид и ее никто не узнавал. По ночам она забиралась спать в парк, а утром снова выходила. Она искала себе дело и нашла то что было как раз для нее.
И вновь она была Литой..
Она стояла около цирковой палатки и смотрела на тренировку акробатов. Они бегали, прыгали и вертелись на сцене, повторяя одни и те же трюки, не редко сбиваясь и начиная все сначала.
— Нравится? — Спросил какой-то человек, подходя сзади.
— Да. — Ответила Гретта.
— Хочешь попробовать.
— Да! — Воскликнула она, оборачиваясь. Перед ней был разодетый клоун. Он поднял свою шляпу и поклонился.
— Меня зовут Финт.
— А меня Гретта.
— Ну, забирайся, Гретта. Посмотрим, что у тебя получится.
Гретта зашла на сцену и акробаты уселись на краю что бы отдыхать.
— Покажи, Гретта, что ты умеешь. Побегай, попрыгай. Делай все что хочешь. — Сказал Финт.
Гретта улыбнулась, пробежала по сцене, перекувырнулась, прыгнула и сделав двойное сальто приземлилась перед клоуном, улыбаясь.
— Бог мой! Да откуда ты такая?!
— Меня принесли волны, примчал ветер, пригнали звуки… — Проговорила Гретта. — Я из далекой неведомой страны, о которой никто не знает кроме меня.
— А где твои родители?
— Сказать по правде, меня прогнали из дома две недели назад. — Сказала Гретта.
— И за что?
— За то что я ведьма.
— По моему, ты не ведьма, а красавица.
— Внешний вид всегда обманчив. — Сказала Гретта.
— И сколько тебе лет?
— Двадцать там, тридцать еще, потом восемнадцать… — Гретта замолчала. — По моему, девять. — Сказала она, взглянув на людей.
