На большом камне, поросшем мхом, кишмя кишат крылатые муравьи. Значит, пришло время молодым муравьям переселяться на новые места. Взлетят они в небо — подхватит их ветер и понесёт. Где-то далеко-далеко опустится муравей на землю, сбросит крылья и будет строить новое гнездо для себя и своих детей.
По воздуху летел маленький клочок белой ваты. Я подставил руку, но клочок ваты увернулся и полетел дальше. Тогда я подставил веточку, и вата сама на неё села. Оказалось, совсем это не вата, а крылатая тля, вся покрытая нежным восковым пухом. Посидела, отдохнула и опять полетела — веточку повкуснее искать.
Прошёл ливень, промокла земля, и покрылись листья шариками капель. Выгнала вода из-под прошлогодней листвы маленького сверчка. Вылез он на травинку и ждёт, пока лес подсохнет. Любит сверчок сырость, только не такую сильную.
Зарылась в цветок маленькая оса и сосёт сладкий сок — нектар. Вся она блестит и переливается, как драгоценный камень, — недаром её зовут блестянкой. Хоть и далеко её видно, а никакие враги блестянку не трогают. Панцирь у неё твёрдый — не разгрызть, а из брюшка кончик жала торчит. Попробуй возьми её — взмахнёт брюшком, жалом уколет, как огнём обожжёт.
У жуков-долгоносиков рот на конце длинной трубки, похожей на хобот. Поэтому их ещё слониками зовут. Много на свете разных долгоносиков, а этот, ореховый, наверное, самый длинноносый. Вот он бежит на длинных лапках, незрелые орехи ищет. Найдёт орех — прогрызёт до самой середины и в дырку отложит яичко.
Сидит на цветке клоп, яркий, красный с чёрными разводами. Увидел его издали птенец, подлетел, схватил, хотел проглотить, а клоп выпустил едкую, вонючую жидкость — птенец его тут же и выплюнул. Глупый, не знал он, что таких клопов есть нельзя. Они своим ярким цветом знак подают, предупреждают: не тронь меня, я вонючий.
Что за странное насекомое? Голова с хоботком, крылья пятнистые, а конец брюшка загнут вверх, совсем как жало скорпиона. Грозное насекомое, и название у него страшноватое — скорпионовая муха. Только никто эту муху не боится. Летает она плохо, жалить и кусаться не умеет, редко-редко поймает и съест какую-нибудь букашку. Обычно она всякие остатки подбирает. Там гнилую ягоду пососёт, здесь дохлой мухой закусит — тем и сыта.
Прилетела ночью к лампе огромная бабочка-бражник. Вся словно из тёмного бархата, а на спине как будто череп нарисован. В старину её люди боялись, а страшного в ней и нет ничего. Летает она у лесных опушек, древесный сок пьёт и никого не трогает.
Только пчеловоды её ругают, и за дело: любит эта бабочка мёд в ульях воровать.
А какие глаза у бражника! У дневных бабочек они гораздо меньше. Ночью глаза нужны большие, чтобы при самом слабом свете видеть.
Очень много насекомых умеет летать, а лучше всех летают мухи. Вот муха-журчалка повисла над цветком, как вертолёт, и выбирает, куда сесть. Так она может висеть целую минуту. А летать она умеет и назад, и вбок — куда угодно.
Журчалки очень похожи на ос: такие же у них чёрные и жёлтые полосы на брюшке. Только бояться их не надо, они совсем не опасны и жалить не умеют.
А этой журчалке не повезло, поймал её на цветке ловкий паук-охотник. Кто он, тоже насекомое? Нет. Ведь у всех насекомых — и у жуков, и у мух, и у бабочек — шесть ног, а у паука целых восемь.
Но живут пауки вместе с насекомыми и на них охотятся. Сидит на камне, заросшем лишайником, паук- скакунчик. Сидит и караулит и всеми восемью глазами вокруг посматривает. Плохо будет той мухе, которая
