и ее жизнь. А стало быть, долго она не протянет.
– Ну что ты будешь делать, – вздохнул он, и сев на колени, поднял девушку с земли, прижал к себе, чтобы своим теплом хоть чуточку согреть ее, не дать окончательно закоченеть. Даже не помнил, сколько времени он вот так просидел. Показалось очень долго, прежде чем увидел как к обрыву из леса выехал милицейский «Уазик», а за ним машина «скорой помощи».
Валерка уже почувствовал, что и сам стал замерзать и в какой-то момент отчаялся, вдруг не приедут и он напрасно ждет. Но больше воспользоваться мобильником возможности не было так как батарейка окончательно разрядилась. Забыл вечером подзарядить мобильник, а теперь лишь жалел об этом. И увидев спускающихся к ним по снежной круче милиционеров и людей в белых халатах, с облегчением вздохнул, что все не так уж и плохо. И пусть он пропустил экзамен. Да и разве может какой-то экзамен быть в сравнение со спасенной человеческой жизнью. Никогда. В этом Валерка был уверен на сто процентов, хотя героем себя и не считал. Просто так получилось.
Он с трудом разжал скрюченные руки, чтобы спасатели смогли взять девушку. Один из них по поводу такого крепкого объятия, даже пошутил, сказав:
– Ну ты парень, и приклеился к ней.
Валерка не нашелся что-то ответить. Сидя тут, едва сам не закоченел. Вся спина его была в снегу, и теперь, когда его руки оказались свободными, он смог пошевелить плечами, сбрасывая снег со свитера.
Спасатели уложив девушку на носилки, подняли ее из карьера. И Валерке помогли встать. Видя как он продрог, врач бригады спасателей налил ему в стаканчик спирту.
– Выпей. Это поможет тебе согреться, – сказал он.
Валерка выпил, почувствовав как сразу кровь побежала по жилушкам.
– Слушай, а документики у тебя есть? – спросил один из милиционеров, пытаясь вот так с ходу разобраться, что здесь произошло. Есть потерпевшая, которую сейчас повезли в больницу. И есть парень, который вызвал службу спасения. И все. Больше нет ничего. Но то, что живую девушку пытались зарыть, это уже преступление. К тому же врач бригады спасателей сразу определил, что у девушки были роды, о чем был готов дать письменные показания.
– Допустим, так и есть. Ну и где же в таком случаи, ребенок? Может ты нам скажешь? – допытывался въедливый милиционер, внимательно рассматривая Валеркин студенческий билет.
– Откуда ж я знаю. Я ее вот тут нашел. Ее какой-то тип привез сюда на черном «Фольксвагене».
– Номер не запомнил? – спросил дотошный капитан, заполняя бланк милицейского документа.
– Я вон там стоял. В ельнике, – показал Валерка в сторону густого леса. – Отсюда далеко, чтобы номер разглядеть.
Капитан посмотрел и почесал авторучкой за ухом. И в самом деле далеко. Насчет Валерки у него не было устойчивого мнения, свидетель он или подозреваемый. По всякому может быть. Капитан не верил в случайности. Да и где гарантия, что студент этот не является одним из тех, кто захотел избавиться от девушки таким варварским способом. Но потом в нем пробудилась совесть. А может он и в самом деле не при делах. Но так или иначе, а разбираться надо и он предложил Валерке проехать к ним в отдел милиции.
– На экзамены ты и так уже опоздал. Так помоги хотя бы нам, – предложил он, намекая, что Валерке лучше не отказываться.
Ксения открыла глаза, почувствовав резкий запах нашатырного спирта.
Возле ее кровати стояли двое: врач, на вид которому было не больше тридцати и невысокого роста, широкоплечий пузатый милиционер, в накинутом поверх кителя белом халате, явно не по размеру. Застегнуть он смог халат всего лишь на одну пуговицу, поэтому сейчас имел довольно смешной вид. Только Ксении сейчас было не до смеха и даже не до улыбок. Глянув на пузатого милиционера, она отвела глаза, осмотрелась. Поняла, что находится в больничной палате.
После того, как потеряла сознание, а случилось это, когда Ксения лежала еще на столе и Таисия была рядом, она как будто потеряла память. Вроде только закрыла глаза и ничего уже не видела и не слышала, открыла, и вот она здесь на больничной койке. Как оказалась здесь, она не знала. Даже боялась подумать об этом, чтобы не испытывать тех пережитых страданий. Она хорошо запомнила ту боль и страх. И на пузатого милиционера она смотрела испуганными глазами. Зачем он тут? Неужели пришел по ее душу. Хотя лицо у него доброе, но это мало что меняет.
– Вы говорить можете? – спросил пузатый милиционер ровным спокойным голосом и присев на табуретку рядышком с кроватью, раскрыл свою папку, приготовившись записать все, что Ксения ему скажет.
Но Ксения ничего не хотела говорить и молчала.
– Назовите, пожалуйста, свое имя и фамилию и адрес, где живете? – попросил милиционер.
«Где я живу», – мысленно повторила Ксения и не ответила, решила пока вообще ничего не говорить ему. Сначала не мешает все как следует обдумать, и по возможности, разобраться без милиционеров.
– Послушайте, вы можете рассказать, что с вами произошло? – настойчиво допытывался милиционер, произнося это так, словно несказанно обиделся за ее упорное молчание. – Вы понимаете, о чем спрашиваю? – капитан Сальников уже начал сомневаться, все ли нормально у девушки с психикой. Все- таки, пережить такое, балансировать на грани жизни и смерти, тут кто хочешь может свихнуться. Возможно и она уже того.
Но стоящий рядом врач отрицательно покачал головой, сказав:
– Да нет. Похоже как раз с психикой у нее все в порядке.
– А чего ж она тогда молчит? – сокрушенно произнес Сальников.
Врач пожал плечами. Посмотрел на Ксению.
– По-моему, она просто капризничает.
– Капризничает? – повторил Сальников обиженно. – Но мне нужны ее показания.
– Даже не знаю чем вам помочь, – сказал врач в раздумье, не зная чем утешить капитана. – Ну придите в другой раз. Может она будет себя чувствовать лучше и захочет с вами пообщаться, – предложил он альтернативный вариант.
Капитан почесал за ухом.
– А она не того?.. – он не стал вслух спрашивать у врача не умрет ли девушка. Но доктор его недосказанность понял и поспешил заверить:
– Раз не умерла сразу там, выкарабкается и здесь. Организм молодой, сильный.
– Где это там? – тихим голосом спросила Ксения, не понимая, про что сказал врач. От напряжения в нижней части живота почувствовала тянущую боль. Догадалась, наверняка эскулапы наложили внутренние швы. Ну и пусть, раз так надо. Лишь бы скорей поправиться.
– Вы что действительно ничего не помните? Или делаете вид? – еще больше обиделся капитан Сальников.
Ксения чуть качнула головой. Ведь она и в самом деле ничего не помнила, что случилось потом. А что с ней было в доме у Лилии Станиславовны, им пока знать не надо.
– Послушайте. Вас обнаружили в лесу, в карьере, едва живой. А нашел там вас один молодой человек Валерий Прошкин. Это ему вы обязаны своим спасением. Захотите отблагодарить, пожалуйста. У нас и адрес его есть.
– Меня в лесу? – Ксения почувствовала, что ее от этих слов милиционера бросило в пот. Хорошенькое дельце, она и в лесу. А где в таком случаи ребенок, которого она родила. Видела, как Таисия подняла его, словно хотела показать Ксении. Это был мальчик, на груди у него с левой стороны Ксения успела рассмотреть родимое пятно.
С этим вопросом она обратилась к милиционеру, но конкретного ответа не получила. Тот лишь пообещал, что если она будет с ним откровенна и не будет играть в молчанку, то милиция приложит все силы и возможно тогда ребенок будет найден.
– Вы скажите спасибо, Прошкину, что нашел вас. Еще бы какой-то час, два и тогда бы все. Он спас вас.
– А я не просила меня спасать, – сказала Ксения и повернув лицо в подушку, заплакала.
Увидев это, врач забеспокоился.
