Все лампы в холле были зажжены, однако ничто не подавало признаков жизни.
– Луи! – позвала она, идя по натертому полу.
И потом она увидела его и задохнулась от ужаса и потрясения.
Он лежал возле двери в столовую, алое пятно расплывалось по его белой вечерней сорочке и увлажняло ковер. Она попыталась сделать шаг к нему, но у нее почти подкосились ноги. Наконец она опустилась перед ним на колени.
– Луи! Боже мой, Луи!
Он был мертв – никаких сомнений быть не могло. София дико озиралась по сторонам. Он натолкнулся на грабителя? Может, так? Она не могла ни о чем думать. Разум отказывал ей. И тогда она взяла пистолет, его собственный пистолет, валявшийся на полу в холле. Она протянула руку и подняла его.
Пистолет Луи. О Господи, она же говорила ему, чтобы он не покупал его! С одной стороны, это было незаконно – он, наверное, привез его на Джерси контрабандой. И кроме того, она ненавидела оружие – ненавидела всегда, еще со времен войны. София знала, что у него есть пистолет, и это очень волновало ее. Он купил его в Америке – так он ей говорил, – для самозащиты, из-за бизнеса, которым занимался. «Каким бизнесом? – спросила она. – Твой отец никогда не носил оружия!» Но Луи лишь смеялся. А вот теперь он умер. Его оружие в конечном итоге не принесло ему ничего хорошего.
Из горла у нее вырвалось рыдание. Что ей теперь делать? Что надо делать в такой ситуации? Звонить в «Скорую помощь»? Для этого уже слишком поздно. Тогда в полицию? Она поднялась, пошла к телефону. Она только собиралась поднять трубку, как телефон зазвонил. Она взяла трубку дрожащей, как в лихорадке, рукой.
– Алло?
– Мама? Это Молли. Мне надо поговорить с Луи.
– Сожалею. Это невозможно.
– Мне надо! Это ужасно важно! – в истерике закричала Молли. – Пожалуйста, пожалуйста!
И почему-то ее истерика успокоила Софию.
– Для чего, Молли? Что случилось? Почему это так важно?
– Мне надо поговорить с ним… предупредить его. Робин знает о нас.
– О вас? – Но она прекрасно понимала, что имеет в виду Молли.
– Да. Луи и я… мы были…
– Я знаю, чем вы занимались, – холодно сказала София. – Я не совсем еще ослепла. Но я надеялась, что у вас хватит ума скрывать это от Робина.
– Я скрывала… мы скрывали, но Рэйф Пирсон… Он сегодня вечером позвонил Робину и сказал ему. Бог знает почему. Робин в ужасном состоянии из-за этого. Он сказал, что собирается убить Луи.
София опять начала дрожать.
– А где сейчас Робин?
– Я не знаю, вот в чем дело. Он выскочил из дома и до сих пор не вернулся. Его нет уже несколько часов. Я боюсь – правда боюсь!
Пока Молли говорила, София почувствовала, что тело ее обмякло, как несколько минут назад ноги, а шок горячей волной затопил ее. И в то же время она испытала странное ощущение неизбежности этого. Робин. Луи и Робин. Она всегда знала, что когда-то случится нечто подобное. Но только она не ожидала это от Робина…
И вдруг София успокоилась. Больше она ни минуты не сомневалась – она знала, что делать.
– Ты говорила об этом кому-нибудь, кроме меня? – спросила она.
– Нет, нет. Я хотела сказать Луи – предупредить его.
– Тогда никому не говори. Ты слышишь меня, Молли? Что бы ни случилось – никому не говори.
– Но…
– Просто делай, как я тебе говорю, и все будет в порядке. Когда Робин придет домой, скажи ему то же самое. Держи его дома и скажи, чтобы он ничего не говорил.
– Я не понимаю.
– У меня нет времени препираться с тобой, Молли. Просто сделай так.
Она положила трубку и посмотрела на распростертого на полу Луи.
Как она любила его! Из-за обстоятельств его рождения ей иногда казалось, что он только ее. Она так страстно хотела вырастить его, временами ей казалось, что весь смысл ее существования в том, чтобы правильно воспитать его и сделать счастливым. Но она позволяла себе быть одержимой им – и теперь она это видела. Она с таким воодушевлением защищала Луи, хотя все это было обычно ежедневным воспитанием со стороны Бернара, она создала между ними пропасть, которой могло и не быть. Она отказывалась признавать ошибки Луи, предпочитала не замечать, какой вред сама же наносит семье. Поступая так, она унижала остальных, и особенно Робина.
Она понимала, что иногда своим явным предпочтением Луи она обижает его. Неудивительно, что он не смог перенести, как Луи завоевал другую женщину в его жизни – Молли, свою обожаемую жену и мать его ребенка. Неудивительно, что это подтолкнуло его к… Один Бог знает к чему. Что ж, если она подводила его раньше, то сейчас больше не подведет. Для Луи слишком поздно что-либо делать. Теперь ее главной заботой должен быть Робин и ее маленькая внучка, которую так легко могут заклеймить как дочь убийцы.
Преступление из-за страсти, так это называют французы. Пройдет ли это здесь, на Джерси? – подумала
