изборожденное полосами от слез и растекшейся краски. Она прошла через холл, налетела на дверь, нащупала ручку. Дверь отворилась настежь, и она сбежала вниз по ступенькам туда, где Луи оставил свою машину. Была холодная ноябрьская ночь, но она этого не замечала. Она рывком открыла дверь машины, почти упав на водительское сиденье. Луи оставил ключи в зажигании, она повернула их, выжала сцепление, и машина рванулась вперед.
Дебби никак не могла понять, как в ту ночь ее не остановила полиция. Она не слишком хорошо умела водить и не сдавала экзамен на вождение, хотя у нее в Лондоне была машина. Она редко куда-то выезжала. Но сейчас отчаяние сделало ее безрассудной, и у нее раскрылись удивительные способности, о которых она не подозревала. Она летела как бешеная, на полной скорости, тормоза визжали, покрышки скрипели об асфальт, мотор ревел, но впервые в жизни она не знала, куда мчится. В любом случае как можно дальше от Ла Гранжа! А потом, когда она выбралась за окраины Сент-Хелиера, ей пришел в голову план.
Она забронировала номер в отеле «Пом-д-ор». Почти напротив него, возле залива, была общественная стоянка. Если она там оставит машину Луи, никто не станет связывать ее с ней и, безусловно, в отеле никто не станет связывать Дебору с Луи.
Стоянка порой полностью бывала занята машинами, но сейчас, к счастью, были свободные места. Дебби въехала на одно из них, сосредоточившись изо всех сил, чтобы не задеть стоявшие по соседству машины. Меньше всего ей надо было привлекать к себе внимание. Потом она закрыла ее, выбросила ключи в ближайший мусорный ящик и, пересекая тоненький поток ночного транспорта, пробежала через улицу в отель.
Никто не обратил на нее ни малейшего внимания. Она прошмыгнула через вестибюль и поднялась по широкой лестнице. Когда она выходила из гостиницы, то забыла оставить ключ в регистратуре. Сейчас она благодарила свою счастливую звезду. Она знала, что сейчас не сможет ни с кем говорить, даже с безымянным гостиничным клерком.
В своей комнате она привалилась на минутку к двери, чувствуя, как из нее вытекают остатки самообладания, потом прошла в ванную, включила душ, встала под него и начала лихорадочно скрести себя, словно чувствуя, что никогда больше не станет чистой.
Через некоторое время горячая вода немного размягчила ее тело, но чувства пребывали все еще в оцепенении, какие-то тяжелые, стылые. Глаза ее наполнились слезами. Она выбралась из ванной, проглотила полную пригоршню таблеток и прошла в комнату. Потом усталость, изнеможение навалились на нее, она залезла в постель, свернулась в клубочек, словно спасаясь от кого-то, и уснула.
На следующее утро, когда пришли новости о смерти Луи, Дебби улетела с Джерси. В то время она не думала, какую травму нанесла семье, которую оставила там, в Ла Гранже.
– Я не могу поверить своим ушам, – сказала Джулиет. – Ты сочиняешь.
– Нет. Хотела бы, но, боюсь, это истинная правда. Я застрелила Луи. Но я не хотела этого делать. Хотела лишь напугать его, наказать – ну, не знаю. И, конечно, я не собиралась убивать его. Я даже не хотела, чтобы он умер, – правда не хотела. Он одурманил меня. И в этом заключалась ирония. Практически все его ненавидели. Его смерть была ответом на мольбу многих людей. Кроме его матери и, возможно, Молли. Я, похоже, была единственным человеком, который был действительно привязан к Луи. И тем не менее я убила его.
– Я понимаю. – Это правда, подумала Джулиет. Я была поглощена поисками человека, который настолько ненавидел Луи, что мог бы убить его, и совершенно забыла, что любовь – опьяняющая любовь – может быть более сильным поводом. Но, конечно же, здесь было еще что-то, это – не такая простая разгадка. – Ты убила Луи, – медленно произнесла она, – а бабушка признала вину. Почему она это сделала?
– Потому что решила, что это сделал Робин – твой отец.
– Но она не только призналась – она и пошла из-за этого в тюрьму. Как ты могла допустить это?
Дебора подошла к окну и отвернулась от Джулиет. Вся ее фигура таинственно изменилась, так что она выглядела не самоуверенной и вполне искушенной, но юной, беззащитной, словно ее воспоминания каким- то образом превратили ее в молоденькую девушку, какой она была когда-то.
– Я никогда не прощу себя за это, – тихо сказала она, больше обращаясь к себе, чем к Джулиет. – Я провела всю жизнь, стараясь посвятить ее ей, но понимаю, что никогда не смогу искупить…
– Да, не сможешь! Боже мой, Дебора, она пошла в тюрьму из-за тебя! Ты не знала, что произошло? Почему, черт побери, у тебя не хватило порядочности взять это на себя?
– Я не знала, что она призналась – честно, не знала. Я улетела в Лондон, но поняла, что не могу там оставаться. Я не могла продолжать жить в доме, когда Луи не было в живых, я боялась того человека, который угрожал Луи за долги, боялась, что он может прийти.
Кроме того, я хотела порвать все связи. Я знала одну девушку, еще по клубу, где работала, она собиралась поехать в США, в Лас-Вегас, и я поехала с ней. И какой бы ни была нашумевшей история смерти Луи, она все равно не достигла Штатов. Когда мне довелось услышать о том, что случилось, суд над Софией был закончен. Я не понимала, почему она должна была признаться, не видела в этом смысла. Я приехала сюда, попыталась все выяснить, разобраться. И тогда я встретила Дэвида.
– Ради Бога! – закричала Джулиет. – Этим ты все делаешь хуже и хуже! Ты хочешь сказать, что не только позволила моей бабушке понести наказание за тебя, но еще и втерлась в семью, женив на себе Дэвида. Ты отвратительна! Что ж, думаю, пришло время бабушке узнать все о тебе. По-моему, ей пора узнать, что за человек живет здесь с ней, под одной крышей все эти годы.
– О Джулиет! – обернулась Дебора. – Ты все еще не понимаешь, да? Твоя бабушка знает – она все знает, ну, почти все.
Джулиет моргнула.
– Но ты же сказала, что она призналась, потому что думала, что папа…
– Да, это правда. Робин как раз той ночью выяснил, что Молли, твоя мать, и Луи находятся в связи. Он в ужасном настроении выехал из дома, собираясь разобраться с Луи, угрожал убить его. Естественно, Молли в ужасном состоянии позвонила сюда, потому что он не пришел домой, а она не знала, где он, а твоя бабушка, которая только что обнаружила тело Луи, пришла к неправильному заключению. Она решила взять вину на себя прежде, чем полиция арестовала бы Робина.
– Но почему она не поменяла свою версию и не рассказала все, как было, когда узнала, что это была ты?
