— Понятно. А когда вы видели ее в последний раз?
— Ровно неделю назад. Перед моим отъездом в лагерь. — Майк убрал волосы, падавшие ему на глаза. — Возможно, мне следует вам кое-что объяснить. Я преподаватель в общеобразовательной школе Святого Клемента. Летом учителя нашей школы работают в школьном лагере, и обычно меня уговаривают поехать туда. Так случилось в этом году. Мы отправились в лагерь в прошлую пятницу.
— Да, неподходящая погодка для такого дела, — заметил полицейский. — А где он находится?
— Остров Уайт. Дождь и вправду лил без остановки. Так или иначе, но в последний раз я видел Розу в среду. В четверг мне не удалось с ней встретиться, поскольку я в течение всего дня готовился к отъезду. Пару раз я пытался ей дозвониться из дома, но отвечал мне автоответчик. Честно говоря, я не придал этому большого значения: она деловая женщина, у нее всегда по горло дел. Вернувшись, я опять не смог застать ее дома, сколько ни звонил. Меня начало беспокоить, что с ней, черт побери, могло случиться. В субботу я заехал к ней домой, но ее снова не было. Когда я вошел в дом, мне показалось, что он пустует уже целую неделю.
— Что вы имеете в виду, сэр?
— Ну, по каким признакам обычно узнаешь, что человека давно нет дома? Бумаги и почта, валяющиеся на коврике, скисшее молоко, увядшие в вазах цветы… ну, и все тому подобное. У меня есть ключ от ее дома… Когда она мне не открыла, я сам отворил дверь и вошел.
— Значит, дверь была заперта?
— Да. Помню, что так. Да я же вам говорю — ее там не было.
— Возможно, она решила взять отпуск, как вы, сэр.
— Не сказав ничего ни мне, ни кому-либо другому?! Вот так взяла и уехала?
— А почему бы и нет? Ведь вы же говорите, что ей двадцать восемь лет. В таком возрасте она не должна ни перед кем отчитываться.
— Я это и без вас понимаю! — бросил Майк, раздраженный нравоучительным тоном полицейского. — Но это совсем не характерно для нее — уехать таким образом. Она очень организованный человек. Если бы она планировала поездку, то аккуратно собрала бы все газеты, вылила молоко, которое могло прокиснуть, и оставила бы все в идеальном порядке. Да она бы с ума сошла, если бы, вернувшись домой, обнаружила засохшие цветы и заплесневелые продукты. К тому же ее работа… Ведь она занимает очень высокое положение, она — личный ассистент Дины Маршалл.
— Дины Маршалл?.. — Полицейский недоверчиво прищурился. — Вы говорите о…
— Да, да, та самая Дина Маршалл. Из «Вандины» — вы знаете?
Полицейский утвердительно кивнул головой. Впервые за всю беседу он проявил интерес, и на мгновение Майк почувствовал удовлетворение. Даже полицейский не мог не слышать о «Вандине» — широко известном в мире моды лидере в производстве высококачественных аксессуаров из кожи и прекрасных шелковых расписных платков и шарфов. Главный офис и предприятия располагались неподалеку от центра города — в приятном местечке на лоне природы, которая дарила вдохновение.
Двадцать пять лет назад Дина вместе со своим мужем и наставником Ваном Кендриком открыла крохотную мастерскую в невзрачном здании позади фермерского дома, и, словно в счастливой истории, которую можно назвать сказочной, они вдвоем стремительнее налетевшего шторма завоевали мир. Сумочки, ремни, бумажники, помеченные фирменным знаком «Вандины», продавались лишь в эксклюзивных бутиках от Лондона до Нью-Йорка, от Парижа до Гонконга (только самые дорогие из всех дорогих магазинов имели право на продажу изделий «Вандины» — такова была тщательно продуманная политика Вана Кендрика, которая принесла хорошие дивиденды). Шарфики «Вандины» нежно окутывали шеи богачей, титулованных особ и известнейших личностей, где бы они ни появлялись: на конных скачках, на грубых разборках или на важных встречах. Рекламный девиз «Вандины»— «прикосновение к природе»— появился на двойном развороте в журналах мод «Вог» и «Харперс», а также украсил коммерческие публикации в престижном журнале «Пенинсьюула Груп». Издание распространялось среди директоров и патронов самых знаменитых первоклассных отелей на Дальнем Востоке, среди кутюрье и модельеров, во что бы то ни стало желавших знать все о деталях новейших коллекций «Вандины» и о новинках, которые «Вандина» намеревалась выпустить.
— Роза работала в «Вандине» с тех самых пор, как окончила колледж. Она всегда с чрезвычайной серьезностью и ответственностью относилась к своим обязанностям личной помощницы Дины, — сообщил Майк. — Не найдя Розу, я связался с компанией в понедельник. Им также ничего не было известно о ее местонахождении. Оказывается, ранним утром в прошлый вторник она позвонила в офис и сказала, что не придет на работу. Ей якобы понадобился непредвиденный отпуск. С тех пор о ней никто ничего не слышал.
На лице полицейского вновь появилась усмешка. Но теперь она выражала усталость, а не сарказм.
— Ну вот, все и прояснилось. Ну, сэр, теперь все ясно как день. Она решила, что ей необходимо отдохнуть, и взяла отпуск. И вам должно быть известно — нет такого человека, который мог бы ей запретить это сделать.
В душе Майка нарастало отчаяние.
— Да вы что, не поняли ни единого слова из всего, о чем я вам столько времени твердил? Еще раз повторяю: это совсем не похоже на Розу. Она живет своей работой, считает себя незаменимой. Если она собирается взять отпуск, а это бывает лишь дважды в год, то она сто тысяч раз перепроверит, все ли в порядке, и потом, во время отдыха, ни на минуту не забывает о своей работе. Даже если произойдет катастрофа, она и в этом случае не бросит свои дела, если они не закончены. Но на этот раз она никак не объяснила причину своего отъезда, даже не намекнула куда едет. Ничего. Тот телефонный звонок, о котором я рассказал, был во вторник. После этого о ней ничего не слышали. Честно говоря, я ужасно за нее волнуюсь. Во всем этом есть что-то очень странное. Поэтому-то я и приехал сюда сделать заявление об исчезновении Розы.
Полицейский по-прежнему оставался равнодушным. Он вздохнул, смиренно покачал головой и поднялся.
— Ну что ж, сэр, вам, пожалуй, лучше пройти в комнату для допросов, и там вы сможете подробно изложить все детали.
Майк последовал за ним. Они прошли по коридору в маленькую комнатку, все убранство которой состояло из обычного простенького столика да нескольких стульев. Часы на стене показывали десять минут шестого, но из-за сумеречного света, проникающего сверху через крохотное окошко, казалось, что уже поздний вечер. Полицейский нажал клавишу выключателя, и комната наполнилась резким белым светом. Сходив за бланками и присев, полицейский указал Майку на стул напротив.
— Имя?
— Розали Ньюман. Розали Патриция Ньюман.
— Адрес?
— Вудбейн коттедж, Стоук-саб-Мэндип.
— Стоук-саб-Мэндип? Это не наш участок.
— Что вы имеете в виду?
— Он относится к юрисдикции другого подразделения. Вам нужно сделать заявление в вашем местном участке.
— Черт побери, мой участок — этот. Не я живу в Стоук-саб-Мэндип! Да и какая, к черту, разница?!
— Не стоит говорить в таком тоне, сэр. Я всего лишь разъясняю, что если женщина живет в Стоук- саб-Мэндип, то и сообщение вам надо сделать в ее местном полицейском участке.
— Но поскольку я здесь…
— Поскольку вы здесь, я запишу все детали и передам их. А теперь, нет ли у вас ее фотографии?
Майк пошарил в кармане куртки и извлек оттуда бумажник. По крайней мере, это он предусмотрел. Фотография была, пожалуй, самая лучшая из всех, имевшихся у него. Ее сделали на прошлой рождественской вечеринке в офисе «Вандины». Майк уставился на фотографию, на широко посаженные зеленовато-голубые глаза Розы, ее маленькое с четкими чертами лицо, обрамленное прядями коротко подстриженных волос, на плавную линию плеч под облегающим изумрудного цвета вечерним платьем… Она
