— Я не давала обещания навестить ее вчера. Да и к тому же у меня была мигрень.
— Ах, дорогая, и у тебя тоже? Я ведь жутко мучилась из-за нее, надеюсь, что ты еще помнишь. Неделями лежала в темной комнате, не в силах пошевелиться, но представь — теперь ничего подобного, мигрень меня почти не донимает. Когда ты будешь в моем возрасте, Маргарет, возможно, у тебя она совсем исчезнет.
— Не могу даже предположить, что это когда-нибудь произойдет, мама.
Дульсия разлила кофе в чашечки из тонкого фарфора и протянула одну из них Мэгги, которая неловко примостилась в кресле, покрытом парчой.
— Ну как там Ари? — полюбопытствовала Дульсия со столь свойственной ей вежливостью, но в то же время выдавая свое неодобрение.
— С ним все в порядке. Много работает, как всегда.
Мэгги не имела ни малейшего намерения обсуждать свои личные проблемы с матерью, которая с удовольствием и интересом, хотя и преувеличенным, погрузилась бы в них.
— А его семья?
— Все то же.
— Они и не догадываются о своем счастье. Наверное, здорово жить, когда такие тесные семейные узы.
— Мама, ты бы не выдержала, если бы мы с Розой стояли у тебя над душой.
— Милая моя, что за вздор ты несешь! Да я бы была счастлива, если бы могла делить с вами ваши жизни, ваши судьбы. Я понимаю, что применительно к твоей жизни это совершенно невозможно, но вот Розалия… Она живет близко, и все же мы с ней видимся так редко.
У Мэгги комок подкатил к горлу, она подумала, увидят ли они с матерью Розу вновь.
— Мама, я ужасно беспокоюсь за Розу.
Гарри громко фыркнул, а Дульсия вздохнула:
— Опять ты за свое. Не пойму, зачем ты устраиваешь такую панику. Розалия живет и всегда жила своей собственной жизнью.
— Но не до такой степени. Даже Майку неизвестно, где она.
Дульсия снова глубоко вздохнула:
— Ты имеешь в виду этого учителя? Полагаю, Розалия нашла кого-нибудь более подходящего. Я всегда считала, что он не в ее вкусе, не в ее стиле. Даже у Брендана, до того как он резко переменился, было больше преимуществ. Ведь, в конце концов, он был яркой фигурой, а этот — просто какой-то учитель.
— А разве Роза упоминала о существовании кого-то другого? — спросила Мэгги.
— Боже правый, нет! — Дульсия с изяществом поднесла чашку ко рту и сделала глоток кофе. — Правда, она всегда говорила об этом мужчине из «Вандины». Она частенько о нем рассказывала. Но это было так давно.
— Какой еще мужчина из «Вандины»?
— Ну, самый главный — Ван, или как там его зовут. Но, кажется, он погиб. Как жаль, ведь он отлично подходил Розе.
— Если ты говоришь о Ване Кендрике, то он был женат.
— Неужели? Ну, в наши дни это не препятствие.
— Он был ее боссом, и ничего более.
— Как знать, дорогая. Мне кажется, там было нечто большее.
— Мама, тебе же известно, как фанатично относится Роза к работе. Поэтому имя Вана Кендрика не могло не возникать в ее разговорах.
Дульсия пожала плечами:
— Раз он мертв, то и нечего обсуждать эту тему. Ты абсолютно права по поводу фанатичного отношения Розы к работе. Никак не пойму, откуда это у нее.
«Уж точно не от тебя», — мельком подумала Мэгги и продолжила разговор:
— Ты случайно не знаешь, Роза не встречалась с Бренданом в последнее время?
— Мне об этом ничего не известно. Я уже как-то тебе говорила, что о Брендане давненько ничего не слышно. Ты не знаешь почему?
— Думаю, оттого что он потерял работу, мама.
— Ленивый негодяй, — полковник захотел вмешаться в разговор.
— Прошу прощения, дорогой?
— Его имя упоминалось пару недель назад на обеде у Ротари. Старый Форсайт поведал, что Брендан обратился к нему с просьбой о работе. Естественно, он ее не получил. С такой-то репутацией — никто пачкаться не захочет.
Алан Форсайт, приятель Ротари, был руководителем местной коммерческой радиостанции.
— Ты мне об этом ничего не говорил!
Самолюбие Дульсии было задето.
— Просто не хотел расстраивать тебя. Думал, лучше не затрагивать эту тему, особенно в свете тех слухов, которые о нем ходят.
— Каких еще слухов?
— Ну, это уже давно было. Форсайт считает, что Брендан спятил из-за своего пристрастия к бутылке. Он называл его безумным кандидатом в дурдом. Тот даже имени своего не смог вспомнить, так сказал мне Форсайт.
— Этого не может быть!
— Ну, ты не представляешь, как это бывает. Мне еще в армии довелось встречать таких парней. Когда слишком много пьешь, перестаешь быть самим собой. Алкоголь полностью разрушает клетки мозга. Вот увидишь, скоро у него появятся проблемы с печенью. Он умрет от цирроза до сорока.
— Ах, дорогой, надеюсь этого не произойдет. Наверное, это к лучшему, что Розалия порвала с ним. Он ужасно с ней обращался. — На минуту Дульсия погрузилась в раздумье, она свела воедино все неприятные и уже было забытые события прошлого и увидела их в свете нынешней ситуации; ее мозг, размером не больше, чем у бабочки, начал впервые за многие годы активно работать.
— Уж не думаешь ли ты, что он мог причинить ей вред? — негодующе спросила она.
— Не знаю, мама. Хотя, полагаю, он на это способен, — ответила Мэгги.
— О Боже! Считаешь, нам надо обратиться в полицию?
— Мы уже это сделали, разве ты забыла?
— Ах да, конечно, ведь они уже приходили сюда. А им уже известно о Брендане? Может, будет лучше, если ты, Гарри, позвонишь им и расскажешь, что он за человек. Упомяни заодно имя Алана Форсайта, расскажи им о том, что ему известно, уж тогда-то они точно обратят внимание на всю эту историю.
— Все, что сказал Форсайт, это то, что как ведущий радиопередач Ньюман умер. К сожалению, за это никого еще в тюрьму не сажали. Но не расстраивайся, моя дорогая. Маргарет, о чем ты думаешь, ты совсем испугала мать.
— Но если Розалия…
Но тут Мэгги прервала Дульсию:
— Гарри прав, мама, нам нечего сказать полиции. Похоже, они убеждены в том, что Роза уехала по своему желанию, так же и ты считала. Незачем себя заводить! Можно привести сто тысяч объяснений ее исчезновению.
Дульсия какое-то время обдумывала сказанное, затем лицо ее просветлело.
— Ты права. Давай выкинем все это из головы и поболтаем о чем-нибудь другом. Боже мой, мы с тобой так редко видимся, не стоит портить встречу печальными разговорами.
Ее недолгая сосредоточенность мгновенно улетучилась, уступив привычке выбрасывать из головы все, что может породить неуверенность в себе.
Дульсия завела пустую болтовню. До самого вечера, пока Мэгги оставалась у матери, имя Розы больше не упоминалось.
Всю дорогу до Бристоля Мэгги пыталась убедить себя в правоте материнских утверждений, что
