намного больше. Собственно ваш муж пострадал одним из первых. Его спасло только то, что он лежал за большой сосной, которая приняла на себя основную массу осколков. Более подробно ничего сказать не могу. Так что идите к супругу, и пусть ваша совесть вас не беспокоит. Вы тренируете бойцов хорошо.
- Еще один вопрос, товарищ капитан. А как фамилия того бойца, под ногой которого треснула ветка?
- Да кто ж его знает. Темно ведь было. Можно, конечно, выяснить, но зачем?
- Ну хотя бы за тем, что я его потренирую на бесшумную походку. (Интересно, а кто меня на такую походку потренирует?)
- Хорошо, я попробую выяснить, но заранее ничего обещать не могу. Простите, но у меня дела.
Понятно. Это означает: 'А не пошла бы ты ...'. Пойду.
- Да, товарищ Северова. Сейчас от нас пойдет машина в отряд. Она может подвезти вас до города. Счастливого пути.
- Большое спасибо, товарищ капитан. Пойду к шлагбауму. До свидания.
Я дождалась машины, и та довольно быстро довезла меня прямо до больницы. Поблагодарив шофера, я помчалась к мужу. Он выглядел намного лучше, и я стала думать, не пора ли забрать его домой. Но тут Сергей Палыч проявил твердость.
- Понимаю вас, Анечка, но никак не могу выписать товарища лейтенанта. Раны у него в полном порядке, но при неосторожном движении швы могут разойтись. И потом, завтра вы с утра снова на работу. А кто во время вашего отсутствия будет ухаживать за товарищем Северовым? Так что идите домой и лучше готовьтесь к субботнему мероприятию. Если выздоровление будет идти такими темпами, то обещаю, что свадьбу вы отметите дома.
С разумными аргументами спорить бессмысленно. Поэтому я посидела у Васиной постели примерно полчасика и двинулась домой.
18.
Дома я прежде всего, стала анализировать сегодняшний день: что в плюсе, а что в минусе. Подготовка к ДАТЕ - удались только тренировки, значит практически минус. Еще один явный минус - потери в роте. Удастся ли их восполнить, пока неизвестно. Муж, по обещанию доктора, скоро поправится - это плюс, но то, что пока он выключен из процесса подготовки - опять-таки минус.
До сих пор о причинах неоправданно больших, на мой взгляд, потерь я выспрашивала Сергея и комроты. Может быть и напрасно - они лица заинтересованные и вряд ли признаются постороннему человеку в своих ошибках. Я вот, в отличие от них, не могу принять, как само собой разумеющийся факт, что один из бойцов случайно наступил на ветку (или сучок) как раз в тот момент, когда из землянки неожиданно вылез бандит. Что получается - часовых сняли без шума и пыли, а тут 'вот вам здрасьте'! Стоило, наверное, попросить медэксепрта из НКВД посмотреть трупы бойцов - все ли тут гладко. Может кто-то из них погиб совсем не от бандитской пули? Но этот поезд ушел - погибших уже похоронили, а эксгумацию на основе моих построенных на песке предположений никто проводить не будет.
Еще покоя не дает мысль о некоем мифическом Семене, предупреждавшем, что я опасна. Оказалось, что поручник в лицо его не видел, так как разговаривал с ним у пана Кшиштофа в землянке, причем этот чертов Семен находился за перегородкой, роль которой играла повешенная на веревке шинель. Откуда Семен мог знать, что я опасна, если мои возможности я демонстрировала только в роте на занятиях? Значит со стопроцентной вероятностью можно быть уверенной, что Семен находится среди бойцов или командиров роты НКВД. Ничего себе - как это органы так опростоволосились, что пропустили в свою среду явного шпиона. И почему возникло желание меня захватить живой, а не пристрелить вместе с шофером? При таком раскладе возможно повторение попытки, если кроме разгромленной банды у Семена есть еще подручные. И при этой новой попытке, наверняка, будут приняты все меры предосторожности. А кто меня, бедную девушку, охранять будет, пока муж в больнице? Дома я вроде бы в безопасности - наш квартал (громко сказано для небольшого городка - скорее просто группу домов) охраняют милицейские патрули, поэтому вряд ли бандиты нападут прямо тут. Скорее опять попытаются перехватить меня где-то по дороге. Да, опять много вопросов, на которые нет ответов. Пожалуй, завтра утром пойду не больницу - все равно рано утром Вася еще будет спать, а в НКВД к Валентину Петровичу.
Утром я, по установившейся уже традиции, выпила стакан молока с хлебом и хотела было бежать в НКВД, но спохватилась, что еще рано. Наверняка сейчас там только дежурный, а капитан появится не раньше восьми. Тогда, чтобы не терять время даром, сказав новому водителю пепелаца, что сама доберусь до роты, сделала серьезную разминку для разгона крови по жилам, и села думать. Поскольку мысли прыгали, как зайцы в разные стороны, то ничего я не надумала и двинулась к дому НКВД.
19.
Конечно, я приперлась рано, примерно полвосьмого, но решила попытать счастья и подошла к дежурному.
- Здравствуйте, скажите, пожалуйста, Валентин Петрович когда придет?
- Товарищ Григорьев уже здесь, - ответил дежурный.
- Тогда можно мне к нему пройти?
- А кто вы такая? Предъявите документы.
- Документов у меня с собой нет, но вы передайте товарищу капитану, что пришла Аня Северова.
- Вот как! А кем вы приходитесь лейтенанту Северову?
- Я его жена. Мы только вчера поженились.
- Так он же в больнице, - при этих словах дежурный, нахмурясь, внимательно посмотрел на меня и поправил кобуру на поясе. Вот, мол, дура, выдает себя за жену лейтенанта и даже не знает, что он в больнице. Явно подозрительная девица.
- Вот в больнице мы и поженились. Да вы скажите капитану, он все подтвердит.
Решив, что определенный резон в моих словах есть, дежурный снял трубку внутреннего телефона и доложил:
- Товарищ капитан, тут к вам какая-то девушка пришла, документов у нее нет, и она выдает себя за жену лейтенанта Северова.
- Что? Да, высокая, светлые волосы. Понял. Жду.
- Сейчас к вам выйдет наш сотрудник и проводит вас к капитану, обратился он ко мне. И, сменив гнев на милость, добавил:
- Поздравляю вас и передайте мои поздравления Васе Северову, когда навестите его в больнице.
Тут по лестнице спустился хмурый человек в штатской одежде с заспанными глазами и подошел к дежурному.
- Где тут Северова? Это вы? Идемте, Валентин Петрович вас ждет.
Мы поднялись на второй этаж и по небольшому коридору прошли в самый торец здания. Глядя на массивную дверь, ведущую в кабинет капитана, я подумала, что ее, наверное, можно пробить только из пушки. Человек, тем временем открыл эту дверь и пригласил меня войти.
- Спасибо, Ваня, принеси нам чайку покрепче и с печеньем. А мы тут с Анной Петровной побеседуем. Садитесь, Аня, - это уже мне.
Я села. Капитан молча смотрел на меня, решая видимо какую-то свою задачу. Вошел Ваня с двумя стаканами чая, причем каждый стакан стоял в каком-то странном металлическом каркасе с ручкой. Поставив стаканы и вынув из шкафа небольшую вазочку с печеньем, Ваня вышел и плотно закрыл за собой дверь.
- Так что случилось, Анечка, что вы ни свет, ни заря вместо того, чтобы навестить больного супруга, прибежали сюда?
- Видите ли, Валентин Петрович. В связи с последними событиями я стала какой-то подозрительной, а так как Вася пока еще болеет, то хочу поделиться своими подозрениями с вами.
- Слушаю вас внимательно. - Капитан даже слегка наклонился в мою сторону и уставился прямо мне в глаза. Ну, в гляделки-то я играть умею, но сейчас не до них.
- Я тут стала в уме перебирать всякие вещи и вдруг поняла, что у одного из бойцов, которых я тренирую, моторика движений какая-то неправильная.
- Так вы, Анечка, на то и инструктор, чтобы из неправильной моторики сделать правильную. Он, наверное, из группы новичков? - Капитан откинулся на спинку кресла с заметным облегчением.
- Вот именно, что из новичков! Вы, конечно, знаете, товарищ капитан, что по тому, как человек движется, можно определить уровень его физической подготовки, а иногда и вид спорта.
- Конечно. Этому нас даже специально учили.
- В том взводе, о котором идет речь, все, по словам товарища старшего лейтенанта, новички. То есть бойцы, которые до этого прошли только начальную подготовку. У них у всех, строго говоря, моторика движений неправильная, но она, если можно так сказать, одинаково неправильная.
- Поясни, мне темному, - капитан усмехнулся и даже слегка расслабился.
- Ну, скажем, один неверно передвигается, второй неправильно держит корпус, у третьего руки растут, понимаете откуда. Все это вполне объяснимые недочеты, которые я постепенно исправлю. А вот один из этих новичков, Петр Кузнецов, движется так, как будто на самом деле знает правильные движения и нарочно делает их неверно. Но иногда у него это не получается, и тогда он совершенно точно воспроизводит то, что я показываю. Более того, по некоторым движениям можно предположить, что он занимался борьбой джиу-джитсу (чуть было не брякнула дзю-до или айки-до). Если бы он был ребенком лет шести - восьми, когда дети стараются точно копировать движения взрослых, то я сказала бы, что он очень способный ребенок. Но у взрослого парня девятнадцати лет, призванного на службу из какой-то деревни Тамбовской губернии, такого быть не может. В этом возрасте движения уже устоялись, а переучиваться всегда сложнее. Отсюда вывод, что Кузнецов по какой-то причине скрывает свою спецподготовку.
- Та-ак, - протянул капитан. Скажите, Аня, а вы кому-нибудь уже говорили о своих подозрениях?
- Пока никому, вам первому. Да и подозрения сформировались только сейчас, а до этого было лишь нечто вроде занозы: где-то колет, а где - не видно.
- Понял, сейчас этим займусь. Может быть, тут что-то есть. Но это у вас ведь не все? - Капитан испытующе посмотрел на меня.
- Да, не все. Это только часть. Есть и кое-что другое. - Тут я рассказала о хрустнувшем сучке, вызвавшем слишком большие потери при захвате банды, и напомнила о Семене. Я даже, вспомнив классику[11], немного пофантазировала, что возможно этот Семен нарочно подал сигнал, чтобы во время боя убить кого-то из бойцов, у которого могли возникнуть подозрения на его счет. Я даже настучала на командиров роты, что они не хотят дать детальный анализ операции и выяснить, кто именно наступил на сучок.
От веселого настроения капитана ничего не осталось. Пока я рассказывала, он начал что-то чиркать карандашом на листке бумаги. Когда я закончила, капитан позвонил в роту и после приветствий спросил:
- Скажи, Сергей, у вас вчера кто-нибудь из бойцов был в городе? Никто. Хорошо. А сегодня кто-нибудь собирается? Остапов и Кузнецов? А когда? Отлично. Тогда вот что, подвези-ка ты этих бойцов на своей машине, высади, скажем, у рынка, и потом сразу ко мне. И прихвати, пожалуйста, личные дела бойцов первого взвода. Есть о чем поговорить. Да, чуть не забыл. Анна Петровна сегодня плохо себя чувствует и занятия у вас провести не сможет. Я ее сейчас направляю в больницу. Того и гляди, окажется с мужем в соседних палатах. Ну, бывай.
- Все поняла? Сейчас тебе в роте не стоит появляться. А за Кузнецовым я сейчас организую пригляд. А вообще-то, я рад, что не ошибся в тебе, Анна Николаевна!
