время Бурик понял, что уже почти не помнит о доме. Напоили, что ли, чем-то? Он недоверчиво покосился на стоящий перед ним стакан. Нет, не похоже. Наверное, подсунули какую-то дрянь через воздух. Вот она и не дает думать о чем хочешь… Лишь одна мысль никак не могла вылететь из его головы — это мысль о Добрыне. Она то вспыхивала в мозгу сверхновой звездой, то тихо угасала, тоже повинуясь неведомой волне, отгонявшей ненужные мысли.
Кому ненужные?!
Начиналась новая жизнь. В ней предстояло как минимум сориентироваться. А там будет видно… Хотя что будет видно? Странно, поел и опять спать хочется. Вроде ведь встал недавно…
Венеция
— Говорят, собор Святого Марка стоит с одиннадцатого века на миллионе деревянных столбов, — сказал Стас.
— Врут, наверное… — с восторгом выдохнул Вовка, восхищенно рассматривая один из самых красивых храмов в мире.
В двери что-то заскрипело, и массивная створка отворилась. Профессор Сарачено предъявил служителю нужные бумаги и жестом пригласил Вовку и Стаса войти.
В Соборе было безлюдно, грустно и торжественно.
— …Виральдини использовал планировку Собора для игры с акустическим пространством, — тихо молвил профессор.
— Каким образом? — спросил Стас.
— Он заставил перекликаться вокальные ансамбли, инструментальные группы и хоры. Этот прием называют пространственной полифонией.
— Трудно себе представить. Вот уж действительно, созидание под воздействием каких-то непонятных сил.
— Это неудивительно, — сказал профессор. — Любое творчество по своей природе медиумично. А уж тем более творчество Виральдини…
Походили по Собору, полюбовались фресками и скульптурами. Дверь в капеллу Святой Анны Павийской оказалась наглухо закрытой. Вовка подергал ручку и почему-то испытал облегчение, что именно сюда он не может попасть.
Где-то в отдалении репетировал к завтрашней мессе хор. Что именно пели — было не разобрать.
— Иногда смерть означает не только несчастье, но и неудачу… — вдруг сказал Стас, по-видимому, отвечая каким-то собственным мыслям.
«Что ты несе-е-ешь!..» — неожиданно послышалось ему в пении далекого хора.
Стас тряхнул головой, сгоняя наваждение. «Странное место этот Собор», — подумал он.
— Идемте? — спросил Вовка. Он словно не обратил внимания на сказанное Стасом.
Проходя мимо главного алтаря, Сарачено негромко произнес:
— В этом Соборе переплелись нити Времени. Говорят, в некоторых его уголках можно услышать отголоски ушедших веков. Святое место… Ведь именно здесь хранятся мощи Святого апостола Марка. Вы знаете, их вывезли из Александрии обманным путем — обложив со всех сторон… свининой!
— Но ведь оно того стоило, — ответил Вовка.
— Конечно! Итальянцы всегда питали слабость к святыням.
— Да уж… — заметил подошедший Стас. — По количеству сохраненных святынь Италия находится на втором месте в мире после Иерусалима.
Они вышли на площадь Святого Марка из боковых дверей, что ведут на хоры. Накрапывал мелкий дождик. В глазах все еще стоял желтоватый полумрак Собора. Бронзовые звонари на Часовой башне грустно пробили два раза. Несмотря на середину дня, Старые Прокурации казались темными, а Дворец Дожей смотрел в воды канала обиженно и уныло.
— Что это за остров? — спросил Вовка, указывая рукой куда-то вправо.
— Святого Георгия, — ответил Сарачено. — «San Giorgio Maggiore». Место древнее и загадочное.
— Чувствуется… — сказал Стас. — Наверняка, в солнечную погоду он смотрится значительно лучше.
Вскоре дождь кончился, небо постепенно очистилось. Над Большим Каналом засияла тонкая цветистая радуга.
— Хорошая примета, — сказал Сарачено, глядя на небо. — Самое время пообедать. Вы любите лобстеров?
— Не знаю, — честно ответил Стас.
— Вполне возможно… — добавил Вовка.
— Вот и чудесно! Я знаю очень симпатичный ресторанчик здесь неподалеку.
Ресторан оказался небольшим и уютным. Улыбчивый официант разлил по бокалам легкое белое вино. Чуть позже он принес заказанных профессором омаров.
«И как же его есть-то?» — подумал Стас, глядя на компактное чудовище, угрюмо взирающее на него из-под салатового листа. Впрочем, короткий инструктаж, тут же проведенный Сарачено, быстро избавил его от комплекса общения с принесенным ракообразным.
— Скажите, профессор, а почему Антонио не вернулся в Венецию, когда страсти поутихли? — спросил Вовка, аппетитно высасывая содержимое изящной лапки.
— Трудно понять… — ответил Сарачено. — Наверное, это было ни к чему.
— То есть как? Ведь он мог со временем достичь новых высот, снова организовать какой-нибудь музыкальный приют…
— Увы, Владимир. Слишком много на него вылили грязи. Такая память длится долго. Она как отрицательная энергия — живет столько же, сколько и положительная, — он помахал в воздухе щипчиками для омаров. — Закон сохранения. Доказано Ломоносовым…
— Жаль, — огорченно сказал Вовка.
— Да, безумно жаль. И потом, как говорят у вас в России, два раза в одну и ту же реку не входят.
— Доказано Чапаевым… — не удержался Стас, с хрустом разламывая щипцами хвостовой панцирь.
Вовка сжал зубы, чтобы не рассмеяться во весь голос, но профессор, не стесняясь, сам расхохотался на весь ресторан.
— Браво, Станислав! Мне импонирует ваша веселая манера восприятия серьезных вещей — многое само собой становится понятным, не правда ли?
Исследовательский центр «Чизанелли».
Коридоры были темными и сырыми. Под ногами хлюпали мелкие противные лужи. «Тупик…» — сказал мальчик. Бурик не видел его лица, но слышал тяжкое дыхание у плеча. Это был младший брат. Братик…
Сзади что-то загудело и с грохотом обвалилось. Каменная перегородка вырвалась из стены напротив и перекрыла путь назад. Они оказались заперты в треугольной комнате-ловушке и, дрожа, ожидали прихода Магистра. Он должен был появиться с минуты на минуту. Весть о Большой Серебряной Плетке Магистра неслась недобрая.
Братик начал всхлипывать. «Они не посмеют — мы рыцари», — сказал Бурик, чтобы успокоить его. И тихонько повторил уже для себя: «Мы рыцари…»
Внезапно помещение залилось ярким светом, и Серебряная Плетка указала прямо на Бурика. Магистр что-то спрашивал. Что-то очень важное — от ответа зависело все.
«Я могу молчать еще секунду-две-три, — скакали мысли в голове у Бурика, — а потом надо будет ответить. И жизнь моя на этом закончится… Последний миг перед казнью… Как бы растянуть эту паузу до
