Дождь не унимался, и вся эта бессчетная мириада продолжала двигаться в пещеру, видимо, изгнанная разливом со своих мест.
Рорабек покинул пещеру и, выбрав более-менее сухое место, построил хижину из листьев ложного банана бихао, подвесив между стволами двух деревьев гамак, и развел костер, искренне веря, что угли будут тлеть дня два-три. Рядом с гамаком сержант подвязал полный котелок воды, лег в сетку, моля судьбу, чтобы змеи не заползли в хижину, и погрузился в беспокойный болезненный сон, в котором его со всех сторон окружили неясные образы.
Рорабек увидел себя в богатой современной квартире, из окон которой открывался вид на вечерний Вашингтон. Повсюду зажигались огни, светился купол Капитолия. Статуя Альберта Галлатена перед зданием казначейства виднелась еще отчетливей.
– Ты, Рорабек, а отныне я буду называть тебя так, должен запомнить как молитву, что не имеешь права на ошибку, не говоря о любом непродуманном шаге. Иначе все кончится для тебя смертью.
Шеф, а Рорабек вспомнил о нем сейчас только то, что он – сенатор, сделал несколько шагов по мягкому ковру и закурил.
– Должен предупредить тебя, Рорабек, что проникнуть в 'Колумбус' – не самое сложное… Это то же, что взять билет на самолет в хорошо известном тебе аэропорту… Зато куда этот самолет полетит, этого не знаю ни я, ни ты… И даже те, кто проводит тебя к трапу. Это знает только пилот.
– Я понял, шеф! Самое сложное – выбраться оттуда живым и доставить информацию.
– Верно, сержант! Каждое увиденное тобой лицо, каждое услышанное слово может стоить кресла тем, кто использует армию не по назначению.
– А точнее, в своих интересах!
– Правильно, Рорабек! В самую точку! Пока нет реальных улик. Батальон 'Колумбу с' – это всего лишь миф, он подобен НЛО, о которых все говорят, но никто никогда не видел.
– Я думаю, они убирают свидетелей.
– Вполне в духе специальных войск. Кто профессионалы в этом деле, если не они?
Рорабек подходит к окну, долго смотрит на сияние огней, обдумывая детали предстоящего задания.
– Что делать, шеф, если в школе 'Колумбуса' окажется человек, который знает Рорабека по службе у южноафриканцев?
– Найдешь способ избавиться от него. Сенатор докуривает сигару и опускается в кресло. Рорабек смотрит на него, затем задает вопрос:
– Вы позаботитесь о моей жене и детях?
– Да, сержант! Это мой долг.
Рорабек закрывает глаза и перебирает в памяти адреса связных сенатора, готовых встретить сержанта в разных концах планеты, шифры радиопередач, позывные и время выхода в эфир…
– Я триста девятый! Задание выполнил!
Рорабек снял наушники, поднял над головой радиостанцию и швырнул в болото. Взвалил на плечи рюкзак, взял винтовку и уже к обеду вышел в условленный квадрат.
Больше часа Рорабек искал стальную дверь в бетонном заборе – один из четырех выходов с территории, нашел, со скрипом отворил. Здесь на глаза сержанта попался зеленый плакат: 'Юнайтед Фрут компани. Входить запрещается!'
Плакат стоял перпендикулярно асфальтированной дороге, указывая границу территории компании, 'крышей' которой пользовались коммандос.
Вправо и влево уходила густая стена тропического леса, красочного, кричащего голосами невидимых птиц.
Подкатил камуфлированный армейский джип.
Рорабек угрюмо посмотрел на одетого в мундир генерала Труппера, на полковника Колби, держащего на коленях саквояж, на сержанта Депю, рука которого все время находилась рядом с черной рукоятью пистолета.
Шофер Рорабека не интересовал.
'Это все звери, – подумал Рорабек. – Я же нормальный человек!'
– Да, это действительно Рорабек, – подтвердил Депю – Медальон! Рорабек отдал Депю медальон.
– Кеннет Смит. Личный номер – двести девяносто шесть, – прочитал Депю. – Теперь Смит на небесах.
Пассажиры джипа продолжали хранить напряженное молчание, рука Депю легла на рукоять пистолета. И тогда Рорабек рассмеялся, бросил в машину винтовку и снаряжение:
– Не беспокойтесь, джентльмены, я в порядке!
На лицах приехавших появились улыбки. Они достали из-под сидений картонные ящики – Рорабек увидел дюжину жареных цыплят и четыре бутылки шампанского.
– Проголодался за эти месяцы? – миролюбиво спросил генерал Труппер.
– Так точно, сэр! – Рорабек блаженно погладил ладонью живот. – От запаха домашней кухни я натурально с ума схожу – последний месяц ел только сырое мясо.
Колби осторожно похлопал Рорабека по плечу:
– Здорово ты исхудал, Джон! Кожа да кости!
