Непонятно, как нам с тобой жить дальше. Но ты прав. Сейчас выборы, и мы должны сделать все, чтобы ты их выиграл. А все остальное обсудим позднее…
– Я потерял ее! – с досадой воскликнул Кирилл Богданович и изо всех сил ударил ребром ладони по запыленной приборной панели. – А ведь еще только что проклятый «Форд» находился в пределах видимости! Да, в этом городе точно проще ездить на метро! Никогда бы не подумал, что движение в Москве настолько невыносимо!
Кирилл несколько раз приезжал в Москву. В российских музеях немало работ Шагала. Богданович не мог долго жить без общения с творчеством великого мастера. Видеть подлинники очень быстро стало для Кирилла такой же необходимостью, как общаться с близкими и родными, как двигаться, как дышать. Поэтому приезжал, бродил по залам. Думал о том, что, с одной стороны, политика в области культуры, проводимая в советское время, значительно обеднила фонды республик. Все лучшее переправлялось для экспонирования в Первопрестольную. С другой стороны, хорошо, что работы Шагала есть в Москве. Москва сравнительно недалеко. Большая часть работ мастера находится во Франции и Америке, а туда особо не наездишься. Тем более что многие полотна хранятся в частных коллекциях и выставляются для посетителей очень редко.
Он подозревал, что машин в Москве не просто много, а ужасно, невыносимо много. Но, передвигаясь на метро, Кирилл все-таки не осознавал в полной мере, насколько сложно теперь приходится владельцам автомобилей.
Пробки, многокилометровые, многочасовые, наглухо закрывали центр.
А Лика Вронская на своем «Форде» тем не менее как-то умудрялась лавировать в транспортном потоке. Вот только что Кирилл видел в соседнем ряду голубой, чуть поцарапанный бампер. А теперь его нет!
– Ладно, – проворчал он. – Я уже знаю адрес, и это главное. Ничего не поделаешь, придется возвращаться к ее дому и ждать. Судя по всему, девица настырная, знает много. Надо присмотреться к ней повнимательнее. Она тоже ищет картину. Не надо ей в этом мешать. Девица приведет меня прямо к Шагалу, ну а потом… Цель оправдывает средства. Меня ничто не остановит!
Он опасливо посмотрел на стоящего у обочины сотрудника ГИБДД, а потом с облегчением рассмеялся. Да даже если бы гаишник захотел проверить его документы, как он это сделает, когда «Жигули» застряли в третьем ряду, вокруг авто, подъехать к обочине нереально!
– Сотрудники правоохранительных органов России и Белоруссии обсудили сегодня в Москве перспективы совместного сотрудничества, – поскрипывая и треща, сообщила магнитола.
Кирилл вздрогнул и принялся мысленно себя успокаивать. Фигня, все это фигня. Нет никакого сотрудничества. Никто его в России не ищет, не найдет, не помешает осуществить задуманное…
– Как наши мамочки? – поинтересовалась Нино Кикнадзе, входя в родовую палату.
Клара Васильевна отошла от кровати постанывающей женщины, подвинула стоящий в проходе аппарат с закисью азота, позволяющий облегчить роженицам течение схваток, и бодро отрапортовала:
– Все первородящие. Раскрытие матки как по книжке, строго сантиметр в час. Потребности в стимуляции нет.
– А как наши детки?
Акушерка сходила к столу, взяла ворох бумаг.
– Вот, можете глянуть. Данные только сняла. Все в порядке. Нино Вахтанговна, а вы сходите пообедайте. Успеете!
– А по «Скорой» никого не доставляли?
Клара Васильевна покачала головой, отчего ее седые волосы слегка колыхнулись. И уважительно добавила:
– Леночка же Никанорова в отделении остается. Не волнуйтесь.
Нино Вахтанговна не стала посвящать акушерку в подробности неудачно выполненного недавно Леночкой извлечения плода при полном ножном предлежании, в ходе которого пострадала голень ребеночка. Ошибки случаются у каждого. Но Кларе Васильевне знать об этом не обязательно. Уверенность и спокойствие персонала передаются роженицам, способствуют благоприятному течению родов. Достаточно того, что после этого инцидента Лена вся извелась. Нино пришлось долго успокаивать ее, нервно выпускающую сигаретный дым в форточку…
Кикнадзе сбросила халат в гардеробе для сотрудников, переоделась, вернула ключ вахтерше и задумалась. Нет, пожалуй, она совершенно не голодна. Но перекусить все равно надо. Обязательно. До конца смены еще много времени, она должна быть полна сил, чтобы достойно встретить появление малюток на свет.
Нино вышла из роддома, и прямо на ступеньках к ней метнулся какой-то мужчина.
– Нино Вахтанговна? Я все знаю! Как вы могли!
«Еще один нервный папаша, – подумала она, стараясь не улыбнуться. – От них проблем в сто раз больше, чем от мамочек. Психуют, скандалят. Впрочем, хорошо. Волнуется – значит, любит, переживает. Даст бог, станет хорошим отцом…»
– Что у вас случилось? То есть у вашей жены? Кесарево сечение проводили? – спокойно поинтересовалась Нино и мягко освободила руку из цепких пальцев взвинченного отца.
– Нет! – от возмущения мужчина задыхался. – Рожала сама. А вы ее всю порезали!
– Что значит порезали?
– Ножницами!
– Успокойтесь, пожалуйста. – Она взяла мужчину под руку и сошла со ступенек. – Давайте не будем стоять на проходе, здесь еще дверь женской консультации, и мы мешаем. Я так поняла, вашей жене проводили эпизиотомию, рассечение промежности. Это совершенно нормально, редко какие роды теперь обходятся без этого. Проводится эпизиотомия при возникновении угрозы разрыва промежности, побледнении кожных покровов и появлении трещин. Вульварное кольцо разрезают, когда промежность достаточно растянута и напряжена. Возрастание числа рассечений обусловлено тем, что все больше рождается крупных деток, увеличилось число первородящих рожениц после тридцати лет, а также рожениц, страдающих экстрагенитальной патологией.
Мужчина побледнел как полотно.
– Успокойтесь, – Нино протянула молодому отцу упаковку с валерьянкой. – Ничего ужасного с вашей женой не произошло. Процесс заживления обычно проходит без осложнений.
Отправив горсть таблеток в рот, мужчина пробормотал извинения и ушел.
– Таня-я! – донеслось до Нино через полминуты. – Как ты?
Она наскоро перекусила у будочки «Крошка-картошка» и вернулась в роддом.
Из кабинета главврача слышались голоса, и Нино невольно замедлила шаг.
– Скажите, пожалуйста, присутствовала ли врач Нино Кикнадзе на рабочем месте 24–26, а также 29 ноября?
– Нет. 24–26 ноября ее точно не было, – сказала Маргарита Витольдовна.
– Почему вы в этом так уверены?
– Она писала заявление с просьбой предоставить ей две недели за свой счет. 29-го она вышла на работу. Кстати, она и сегодня работает. Пригласить ее?
– Да нет, пока не стоит.
– А в связи с чем вы проявляете интерес?
– Я не могу вам это сказать. У меня будет просьба: пожалуйста, не ставьте в известность Нино Вахтанговну о нашем разговоре.
Маргарита Витольдовна обиженно буркнула:
– Как скажете.
Раздался звук приближающихся шагов, и Нино на негнущихся ногах заторопилась прочь. Она зашла за угол, опустилась на подоконник, обхватила себя за плечи трясущимися руками.
Значит, Лика Вронская натравила на нее милицию.
Значит, она должна за это заплатить…
Глава 9
Витебск, 1937 год
