импровизировал Дэн, молясь, чтобы все прошло гладко. – Ты уже смотрел новости? На этих пленках – целое состояние! Не вздумай идти в полицию, а то я знаю твою честную натуру...
– Да уж, в нашем гараже все, что угодно, можно отыскать. Там полно всякого хлама. Мы приводили в порядок дом, а до гаража еще руки не дошли. Представляешь, у нас там даже есть старый музыкальный автомат, правда, он сломан. А что на этих пленках?
«Слава богу, что я так угадал с гаражом, где вообще никогда не был, – пронеслось в голове. – Вообще- то Майкл, конечно, парень аккуратный. Просто они недавно переехали и, наверное, не успели прибраться в каждом уголке».
Вслух же, со вздохом огромного облегчения, было произнесено совсем другое:
– Думаю, на пленках – записи бесед Мэрилин Монро с ее психиатром. Не вздумай нести их в полицию! Я знаю твою честность, старина Майкл. Но ты не забывай, что записи могут стоить кучу денег!
В общем, все прошло как по маслу.
Ни Майкл, ни полицейские ничего не заподозрили.
В гараже и правда находилось столько хлама, что можно было бы не удивляться, если бы там отыскались не то что старые бобины – корабль с инопланетянами!
Майкл с удовольствием принял приглашение друга провести часть вечеринки на яхте.
Это означало, что можно спокойно вернуться в дом, пока все будут веселиться на судне, и преспокойно заняться поисками пленок.
Но вот только любопытство и нетерпение не давали покоя.
Да, вроде бы пленки никто специально не ищет – так как Майкл с женой их передали полиции. Однако в том доме полно каких-то русских. Симпатичная невысокая подруга, брат жены – судя по физиономии, бандит бандитом, хотя и очень обаятельный, с такой брутальной мужской красотой... Кто знает, не найдут ли кассеты случайно?! Вероятность такого развития событий не велика, однако полностью ее тоже исключать нельзя!
Невозможно было не торопиться.
Дэниэл Смит якобы зашел, чтобы все еще раз уточнить насчет вечеринки, поинтересоваться, не надо ли заказать на борт легкий ужин.
На самом же деле не терпелось поскорее приступить к поискам.
– Дэниэл, я сейчас занимаюсь примеркой платья и не могу ничего обсуждать, – сказала Катя, почему-то отводя взгляд. – Майкл должен скоро приехать, поговори об этом с ним. Все равно я не в курсе всех организационных деталей.
– Я могу его здесь подождать?
– Конечно!
Проследив, в какой комнате скрылась Катя, Дэн отправился в соседнюю, и там его ждал неприятный сюрприз.
Саманта, сестра Майкла, неожиданно оказалась в той комнате и прямо поинтересовалась:
– Что ты здесь ищешь?
Пришлось соврать про перстень, который якобы исчез вчера.
– А почему ты решил поискать его в спальне Майкла и Кати? – не отставала Саманта.
Пришлось с независимым видом сообщить:
– Я зашел в эту комнату случайно, по ошибке. Разве у тебя так не бывало: ищешь уборную и все никак не можешь найти, а в туалет хочется все сильнее? Я так разволновался после вчерашних событий, что бегал по дому, как сумасшедший. Перстень был мне великоват, вот и обронил его...
По колючему недоверчивому взгляду сестры Майкла было понятно: не верит она Дэниэлу Смиту, вот просто ни единому словечку не верит.
Впрочем, это уже ее проблемы. Пусть подозревает все, что ее душе угодно.
Саманта Фриман-Паркер все равно не сможет помешать осуществлению плана.
И никто не помешает...
...Добравшись до своего особняка, Дэни схватил бутылку с виски, наполнил стакан, бросил туда же кубик льда.
Расположившись на террасе, он смотрел на океан и прикидывал, где именно в доме Майкла могут находиться пленки.
Больше всего подозрений вызывал пол.
Судя по всему, недавно рабочие, занимавшиеся косметическим ремонтом, обили его ковролином. Однако под покрытием в некоторых комнатах явно чувствовалось что-то вроде крышек люков, и это наводило на определенные мысли...
– У меня была идея подбросить Кате наркотики и устроить незабываемый визит полиции на свадебную вечеринку, – прошептал Дэн, потягивая виски. – Но, конечно, идея с пленками намного круче. Заполучить причитающиеся Майклу деньги – это здорово. Или, может, лучше дать знать полиции о записях? Хотя нет, не выйдет – тогда меня могут привлечь за дачу ложных показаний... Может, после того, как я продам пленки и получу кучу денег, моя ненависть перестанет меня душить так мучительно?..
«Нет, ну вот почему нельзя было сказать тем роскошным русским женщинам, блондинке и брюнетке: «Кевин Кельман, первый помощник частного детектива к вашим услугам»? Стормозил, обалдел. Тут у любого бы крыша поехала. Девчонки – такие красотки. Русские девочки – они вообще все без исключения красавицы. Как увидишь их по телевизору – так и задумаешься, как там в России по улицам ходят мимо такого количества красоты и в маньяков не превращаются. «Как тебя зовут?» – спросила длинноволосая брюнетка. «Эй, ты вообще умеешь говорить?» – улыбнулась блондинка с короткой стрижкой. И вот тут...»
К щекам Кевина прихлынула кровь. И уши тоже отчаянно запекло от стыда. Потому что повел он себя в корне неправильно. Лажанулся. Пробормотал, жалкий придурок: «My name is Marble»[17]. Это глупое прозвище как-то само собой сорвалось с губ. Во всем виноват начальник! Еще при приеме на работу он прочитал в резюме, что соискатель должности помощника является победителем чемпионата по мраморным шарикам[18], и шикарный офис сразу же наполнился раскатистым хохотом. «Шарики, шарики, – шеф просто изнемогал от смеха. – Неужели ты считаешь, что это тебе поможет получить работу? Я бы предпочел, чтобы ты не шариками щелкал, а умел фотографировать и лихо водить автомобиль». На работу босс, впрочем, отсмеявшись, взял. Фотоаппарат пришлось освоить позже, а еще пройти курсы экстремального вождения. Но о «шариках» начальник не забыл. От него то и дело слышалось: «Hi, Marble! Do it, Marble!»[19]
Красота клиенток, вдруг появившихся в офисе детективного агентства, произвела такое ошеломляющее впечатление, что обидное прозвище вместо имени слетело с языка само собой.
Девушки, как и шеф (который, кстати говоря, уже неделю как отбыл в Вашингтон, со спокойным сердцем оставив агентство на помощника), тоже засмеялись. А потом погрустнели. Потому что проблема у них была в общем и целом печальная, хотя и очень распространенная.
Муж брюнетки, некий Майкл Фриман, подозревался в измене.
«С ума сойти, как можно изменять такой красивой девушке!» – хотелось сказать Кевину. Но ничего такого он клиентке, разумеется, не сказал. Потому что шеф вымуштровал: никаких личных эмоций, все разговоры – только по делу, это позволит клиенту сконцентрироваться и предоставить больше информации.
Все симптомы адюльтера были налицо: муж закрывался в ванной, вел там долгие телефонные разговоры, называя собеседницу «сладкой» и «конфеткой»; ему постоянно звонила какая-то девушка; а еще Майкл Фриман стал вести себя особенно заботливо по отношению к жене.
«И это все – через пару месяцев после свадьбы! Мы только на днях собираемся устраивать вечеринку в честь того, что поженились!» – жаловалась брюнетка.
И снова хотелось ей кое-что рассказать. Именно после свадьбы многие мужчины и уходят в загул. Свадьба – то еще испытание для жениха и невесты, они оба здорово переживают, хотят, чтобы все прошло хорошо. А потом некоторым парням кажется, что дело сделано, семья уже создана, теперь можно и немного расслабиться. Но, конечно, все эти мысли тоже пришлось держать при себе.
Очень уж грустным было личико у красавицы брюнетки. Не возникало никаких сомнений: она любит
