Так 5 августа 1931 года военный министр микадо генерал Минами, выступая на собрании командиров пехотных дивизий, заявил, что отвергает предложения правительства (в которое он входил) к миру в Маньчжурии и одобряет стремление армии к экспансии в этом регионе.
Ночью 18 сентября 1931 года произошел «Маньчжурский инцидент», ставший первой ступенью к началу новой мировой войны. Взрыв железнодорожного полотна и сход вследствие этого с рельсов поезда с воинским контингентом Японии вызвал перестрелку двух рот солдат китайского маршала Чжан Сюэ-ляна и уцелевших японских солдат. На подмогу китайцам приходят части их мукденского гарнизона, но перевес оказывается у японцев, к которым непрерывно прибывают подкрепления. К 9 часам утра 19 сентября т.г. японская артиллерия бомбардирует мукденские казармы и местный аэропорт. 500 японских солдат обращают в бегство 10 тыс. солдат китайской регулярной армии, а их командующие (японский генерал- губернатор Кореи Угака и главнокомандующий японских войск в Маньчжурии генерал Хондзе) отвергают призыв китайцев очистить г. Мукден.
Экстренное заседание японского кабинета министров принимает заявление министра иностранных дел Шидехара о «локализации инцидента и приостановлении военных действий» в полосе Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД). Генеральный штаб императорской армии одобрил решения генерала Хондзе и приказывает тому не выполнять поручения правительства.
К 20 сентября 1931 года японские войска вступают во все крупные города к северу от Мукдена до реки Сунгари, а к 4 октября они занимают Цицикар. Генерал Хондзе укрепляется на захваченных территориях Северной Манчжурии и выполняет только приказы военного руководства Японии.
Для успокоения международного общественного мнения и реакции китайцев Япония объявляет о своей помощи образованному в Маньчжурии т. н. Государству Маньчжоу-Го, которое возглавляет наследник последней китайской императорской династии Мин-Пу И. Однако, еще до полной оккупации Северо-Восточного Китая (Маньчжурии) японский Генеральный штаб утвердил в конце сентября 1931 года документ стратегического характера, получивший название «Основные положения оперативного плана войны против России», которым предусматривалось «выдвижение японских войск к востоку от Большого Хингана и быстрый разгром главных сил Красной Армии» с последующим захватом российского Приморья.
В мае 1933 года новый военный министр С. Араки, выступая перед губернаторами страны, заявил: «Япония должна неизбежно столкнуться с Советским Союзом. Поэтому для Японии необходимо обеспечить себя путем военного захвата территории Приморья, Забайкалья и Сибири». Таким образом, императорская армия предлагала правительству вернуться к положению дел в 1919–1921 годов, когда японские войска находились на берегах озера Байкал. В том же году под редакцией Араки выходит секретное пособие для армейских офицеров «Красная Армия и способы борьбы с ней».
Армия и ее глава — император Японии (микадо) являлись фактическими хозяевами Маньчжурии, которая должна была стать плацдармом на континенте, откуда Япония готовилась к дальнейшим действиям. К 1933 году в Северо-Восточном Китае находилась 130-тысячная Квантунская армия Японии и 115 тысяч китайских войск императора Пу И. 16 октября 1934 года премьер Великобритании Н. Чемберлен констатировал в т. н. меморандуме Чемберлена-Саймона: «Что касается России, то все, что усиливает в Японии чувства безопасности, поощряет ее агрессивность в отношении России».
Милитаризация и экспансия Японии в направлении захвата соседних территорий вполне ясно представлялись в Москве, что нашло свое отражение в решении неоднократных с 1925 года обращений советского правительства к японскому правительству с предложением о заключении между обоими государствами договора о ненападении, которые всегда отклонялись Японией под предлогами распространения влияния СССР на Дальнем Востоке.
В 1933 году Генеральный штаб японской армии детализировал аналогичный план 1931 года войны против СССР, который предусматривал несколько стратегических направлений вторжения вглубь территории СССР, включая Приморье и захват Иркутска (план «Оцу»). Советское правительство для ослабления напряженности между Москвой и Токио пошло в мае 1933 года на беспрецедентное предложение, предложив Японии выкупить КВЖД. Переговоры шли до 23 марта 1935 года, когда они завершились соглашением о продаже КВЖД за 140 млн иен (5 млрд долл. в ценах 2008 года), а также аренде рыбных промыслов близ Владивостока. Этот договор не остановил японский милитаризм, который был уже на марше: 17 апреля 1934 года премьер-министр Японии К. Хирота опубликовал т. н. Декларацию Амея, в которой Япония делала новую заявку на господство во всем Китае и предупреждала все заинтересованные державы, т. е. США и Англию, отказаться от политики «равных возможностей и открытых дверей». Этот документ, иначе называемый доктриной Хироты, явился ступенью к доктрине «Сопроцветания в Восточно-Азиатской сфере».
Хирота был послом Японии в СССР с 1930 г., а с 1931 г. — министр иностранных дел Японии в правительстве Сайто. Хирота с начала XX века входил в тайное общество Кокурюкай (Общество реки Амур), что было поставлено ему в вину в Токийском Трибунале 1948 г.
Военные приготовления Японии на Дальнем Востоке вызывали серьезную озабоченность у советского руководства, которое стремилось наладить прочный контакт с категорическими противниками войны с СССР в японском правительстве несмотря на имевшиеся у них иные, чем у Москвы взгляды на внешнеполитические проблемы. Таким человеком был влиятельный политик принц Ф. Коноэ, премьер-министр в 19371939, 1940–1941 гг., государственный министр в 1939 г., а также в 1945 гг. — в составе кабинета принца Хигасикуни, подписавшего капитуляцию в войне с союзниками. Политическая позиция Коноэ во внешней политике Японии была оригинальной: он возражал против войны с СССР, но выступал за оккупацию Китая; был сторонником союза с Германией и был категорическим противником США (до 1935 года — САСШ) до такой степени, что покончил с собой накануне его ареста военной полицией США осенью 1945 г.
Доверенным лицом и советником Коноэ был Одзаки, крупный специалист по Дальнему Востоку и Китаю. Одновременно Одзаки был другом и соратником Рихарда Зорге, уроженца города Баку. Через этих двух людей премьер-министр Японии Коноэ имел доверительный канал связи с Москвой, который он хотел использовать на благо обоих народов. Кабинет Коноэ ушел в отставку в октябре 1941 года, вследствие провала группы Зорге. Однако кабинет Коноэ заключил Пакт о нейтралитете между СССР и Японией от 13 апреля 1941 года. Сменивший Коноэ Тодзио одинаково ненавидел всех соседей Японии — Китай, СССР и США и был готов воевать на три фронта.
Рихард Зорге прибыл в Японию в качестве немецкого журналиста. В действительности Зорге был многоплановой фигурой, скрывавшей другие его ипостаси — сотрудник Коминтерна и советской военной разведки, аналитик крупнейшего геополитического журнала и личный друг его главного редактора Карла Хаусхофера. В Коминтерне, при всей его атлантической ориентации, Зорге имел репутацию сторонника континентальной доктрины геополитики со всеми вытекающими последствиями. Последнее якобы указывало на его пристрастия как германофила и даже евразийца, что в глазах Сталина было плохим признаком для ответственного сотрудника разведывательных органов: большинство русских евразийцев в период 30-х годов XX века встали под знамена фашизма.
Зорге появился в Японии как официальный представитель германской прессы и неофициальный агент Коминтерна (его антизападной ветви), советской военной разведки и даже нацистского руководства, через его связь с Хаусхофером и Рудольфом Гессом, заместителем фюрера по партии в тот период времени. Показателем евразийского течения в политических пристрастиях всегда являлись одновременно присутствующие у политика признаки германофильства и русофильства. Такими качествами отличались японские премьер-министры предвоенного времени: К. Хирота (1936–1937 гг.); Ф. Коноэ (1938–1939 гг.); адмирал Енаи (январь-июнь 1940 г.). Хирота вел в июне 1945 г. неофициальные переговоры с советским послом Я. Маликом о будущем советско-японских отношений, которые закончились безрезультатно; в 1948 г. он был повешен по приговору Токийского трибунала союзных держав. Ф. Коноэ, отпрыск древнейшего феодального рода Японии, известного с IX века, еще в 1912 году по окончании университета написал свой первый научный труд «Отказ от мира с англо-американской ориентацией», идеи которого определили его политические взгляды вплоть до добровольного ухода из жизни накануне ареста следователями Токийского трибунала осенью 1945 г. Коноэ стал самым молодым председателем верхней палаты японского парламента; ему было тридцать лет. В 20-х годах прошлого века он состоит в евразийском обществе «Каекай» («Общество вторника»), где познакомился с Х. Одзаки, ближайшим сподвижником Зорге. По «делу Зорге» (японская военная контрразведка так и не смогла добиться у Р. Зорге показаний, чьим агентом он является; и он был казнен как английский шпион) была арестована и осуждена большая часть общества «Каекай», а сам Зорге арестован 18 октября 1941 г., в день, когда под давлением японских военных пал третий и последний кабинет Коноэ.
Указанная тройка премьер-министров Японии проводила в жизнь евразийские (континентальные) планы: «новой структуры» во внутренней политике; «сферы сопроцветания Великой Восточной Азии» как геополитической задачи империи; внешнеполитического курса на создания блока Берлин — Москва — Токио, направленного против англосаксонских держав. Сам термин «новый порядок» обязан своим возникновением принцу Коноэ, употребившему его в декларации принца о «новом порядке в Восточной Азии», т. е. Японии, Китае и Маньчжоу-Го. Во внутренней политике Коноэ реализовал однопартийный режим политической власти в стране, когда по его призыву в июле-августе 1940 года добровольно самораспускаются все политические партии и фракции в парламенте, которые 12 октября 1940 года объединяются в политическую Ассоциацию помощи трону (АНТ, или Тайсэй екусанкай) — воссоединение японской нации вокруг своего сакрального центра. Эта «новая политическая структура» преследовала в т. ч. военно-политические цели, непосредственно связанные с готовящейся войной. Появление Зорге в Японии в 1937 году должно было направить вектор войны против США и Англии.
Термин «сфера сопроцветания Великой Восточной Азии» впервые применена в декларации главы МИДа Е. Мацуока от 1 августа 1940 г. Тройственный (Стальной) пакт Германии, Японии и Италии от 22 сентября 1940 года зафиксировал этот раздел сфер влияния трех держав, признав за Японией исполнение декларации Мацуока. В действительности эту концепцию предложил Коноэ и другие японские политики евразийской ориентации в его втором кабинете — морской министр Енаи (будущий премьер) и министр иностранных дел Арита. Важнейшую роль в разработке Тройственного пакта сыграл Хаусхофер, выдвинувший концепцию оси Берлин — Москва — Токио, сторонниками которой были все японские евразийцы, включая Коноэ. Зорге прибыл в Токио с рекомендательными письмами от Хаусхофера, германского военного атташе в Японии в 1909–1911 годах и главного редактора влиятельного журнала «Zeit-schrift fur Geopolitik», в качестве активного сотрудника этого журнала. Он должен был убедить Коноэ в необходимости для обеспечения «сферы сопроцветания» обеспечить курс Японии на нейтралитет с СССР в случае возникновения войны с англосаксами. Известно, что Коноэ был настроен даже на более тесное сотрудничество с СССР на основе плана «Союза четырех», т. е. Трехсторонний пакт плюс СССР.
Принц Коноэ, будучи премьером проводил тот внешнеполитический курс Японии, который был связан с идеологическим обоснованием лозунгов паназиатизма доступным массовому сознанию. Это непосредственно выделяло южное направление японской экспансии как единственно возможное. Правительство Коноэ активно поддерживало китайское правительство Ван Цзинвэя («Договор об основах взаимоотношений между Японией и Китайской Республикой от 30 января 1940 г.) и лидера левого крыла Индийского национального конгресса Субхаса Чандры Боса, который активно вел антибританскую борьбу в Южной Азии. Рекомендация Коноэ кандидатуры Тодзио на должность премьер-министра в октябре 1941 года, когда под давлением военных его кабинет должен был подать в отставку, следует расценивать как акт последовательного антиамериканизма принца и его приверженности идеям и принципам евразийской модели геополитики.
Несмотря на сильнейшее давление Германии на Японию ни Коноэ, ни даже Х. Тодзио так и не начали войны против СССР и сохранили верность пакту 1941 года. Коноэ в своей деятельности всегда руководствовался своими словами, относящимися ко времени его первого кабинета: «Ясно без слов, что Япония и Советский Союз, которые являются соседями на Дальнем Востоке, должны строить свои дружественные отношения на прочной основе». Контрастом звучат слова оккупационного премьера (1946–1954 гг.) Японии С. Есиды, лидера японских атлантистов: «Честно говоря, Советский Союз не та страна, с которой стоит дружить».
Другой крупный евразиец в японской политике предвоенного времени — адмирал М. Енаи, которого японцы чтят наряду с победителем в Цусимском сражении адмиралом Х. Того и руководителем нападения на Пёрл-Харбор адмиралом И. Ямамото. Енаи в 1915–1917 годах был в России на должности военно-морского атташе, затем занимал командные и дипломатические должности в государственном аппарате страны. Адмирал Енаи готовил японский военный флот к войне на Тихом океане, и ему Япония обязана созданием в 19371939 годах своих первоклассных ВМС. Енаи выступал в качестве противовеса армейскому командованию во влиянии военных на микадо и был категорически против любого осложнения отношений с Россией, к чему стремилась японская армия. При премьерах евразийской ориентации, в том числе при кабинете Енаи (1940 г.), усилилось противостояние армии и флота. Это противостояние особенно сильно обозначилась в августе 1939 года, когда был заключен советско-германский пакт о ненападении. Кабинет проамериканского премьера Хиранумы был вынужден подать в отставку. Новый кабинет Абэ также не смог утвердиться и преодолеть противостояния армии и флота и подал в отставку в декабре 1939 г. Дальнейшие политические консультации не могли преодолеть этот правительственный кризис, и микадо пошел на беспрецедентный поступок — утверждение премьера императорским указом. Им стал адмирал Енаи в январе 1940 г. Енаи в отличие от Коноэ считал, что военный союз с Германией в перспективе чреват войной на три фронта, чему и был обязан своим назначением, когда СССР и Германия подписали Пакт о ненападении. Было очевидно, что в этих внешнеполитических условиях вектор японской экспансии должен быть направлен на Юг.
29 июня 1940 года, спустя неделю после подписания акта о капитуляции Франции, министр иностранных дел в кабинете Енаи Х. Арита выступил с сообщением о готовности Японии взять под свой контроль колониальные владения Франции и Голландии в Южных морях. Идеологи из стана Коноэ уже готовили для общества и СМИ «доктрину Монро для Азии с
