макрочастиц радиации самой луной, и все корабли и здания на поверхности защищены магнитными полями для отвода случайной радиации. Корабли эскадрона МЗЭП имеют подобную защиту, но человек в открытом космосе в вакуумном бронированном скафандре получал постоянную дозу сильной радиации, излучаемой расположенными поблизости двумя очень горячими звездами. Доза небольшая, но происходило накопление. Предел облучения морских пехотинцев составлял четыре часа. После этого они должны либо укрыться под защиту топливных баков на борту «Чапультепека», либо под защиту транспортов, либо в самих пространственно-временных Вратах, где, по-видимому, существовали обитаемые помещения, защищенные неизвестными средствами на базе высоких технологий.
При невысокой скорости полета, составляющей пять метров в секунду, они покроют оставшиеся восемь километров за двадцать шесть с половиной минут. Это оставит им три с половиной часа времени пребывания на поверхности.
Конечно, в бою двадцать шесть минут — целая вечность.
И во всей вселенной не было ничего, что они могли бы сделать в это время, кроме как ждать, смотреть и надеяться, что «гады» их не заметят.
Истребитель «Звездный ястреб» «Коготь-Три» Пространственно-временные врата Сириуса Зона высадки, 12:45 часов по бортовому времени
После долгих минут полета Александер вывел свой «Звездный ястреб» над передней поверхностью Колеса, определяя местонахождение целей и обстреливая их огнем лазера и скорострельной пушки. Помимо стандартного переднего лазера «Звездного ястреба» мощностью 800 мегаватт, он использовал установленные на подвеске под правым крылом спаренные лазеры 2-К с импульсом МВт, а также 30-миллиметровую скорострельную пушку М-82 «Торхаммер», стрелявшую 280-граммовыми разрывными снарядами со скоростью десять выстрелов в секунду.
Несмотря на эффективность вооружения «Звездного ястреба», применяемого против пехоты на открытых пространствах или даже в стандартных бункерах и фортах, к сожалению, было трудно измерить его реальный эффект при атаке на Колесо.
К настоящему времени вся внешняя поверхность инопланетного сооружения и часть его внутренней конструкции были нанесены на карту датчиками, рассеянными повсеместно в районе боевых действий.
В ноумене Александера компьютерная графика изобразила стреляющие орудийные башни, теплоотводы, проходы и различные конструкции неизвестного назначения.
Особенно интересны были странной формы удлиненные купола наподобие башенок, стрелявшие позитронными лучами. В сознании Александера они были выделены ярко-красными треугольниками, причем все они испускали мощный магнитный поток.
— «Коготь-Шесть», это «Коготь-Три», — произнес он, заходя над краем зоны высадки в обширное центральное отверстие Колеса. — Вижу цель, сектор один пять. Нахожусь над ней.
— «Третий», вас понял. Опасайтесь толчков.
— Вас понял. — Сделав мысленный щелчок по гашетке, он произвел лазерный залп. Над целью вспыхнул яркий свет.
Его космический истребитель на мгновение завис над внутренним краем конструкции, затем вошел в пространство над центральным отверстием восемнадцатикилометрового Колеса. Внезапно у Александера скрутило живот; он понял, что пересек градиент силы тяжести, почувствовав при этом тот самый толчок, о котором его только что предупреждали. Шесть, мгновенно пронеслось в голове. «Звездный ястреб» резко стал падать, и пилот запустил подфюзеляжные двигатели малой тяги, чтобы компенсировать ускорение.
Все шло нормально, пока эскадрилья космических истребителей не приблизилась к Колесу. Весь пространственно-временной проход обладал массой малой звезды, около восьми процентов массы Солнца, с гравитационным полем ядра, равным приблизительно двенадцати g. Тем не менее его строители каким-то образом частично компенсировали ноле тяготения конструкции. С наружной стороны Колеса, где надеялись приземлиться морские пехотинцы, поверхностная гравитация составляла лишь немногим более одного g и как будто распространялась еще на несколько метров конструкции. Вход в область повышенной гравитации над центральным отверстием Колеса или прохождение границы между гравитацией в одно в и двенадцать g мог оказаться довольно жестким.
«Мы не знаем с чем, черт возьми, имеем дело», — подумал Александер, включая главный двигатель и с трудом поднимая самолет.
Внезапно в голове блеснул резкий сполох статического разряда, и двигатель заглох. Он продолжал падать, но теперь его плазменный двигатель больше не работал.
Паника сдавила горло. Продолжая ускоряться в свободном падении, «Звездный ястреб» погружался в пространственно-временные врата Сириуса.
Отделение В, Первого взвода роты «Альфа», Над пространственно-временными вратами Сириуса, 12:46 часов по бортовому времени
Почти на месте…
Гарроуэй давно развернулся ногами «вниз», тем не менее он все еще находился в невесомости, и понятия «низ» не существовало. Однако теперь поверхность пространственно- временные Врата простиралась под его ногами, словно некий жуткий мертвый пейзаж, который стремительно приближался, чтобы принять его.
Рядом все еще продолжалось сражение — так же беззвучно, как и раньше. Переговоры по радио были единственным звуком, нарушавшим тишину, и лишь иногда прерывались резкими сполохами статических разрядов. Он узнал, что появились первые жертвы: сбит транспорт 2–2, к счастью, спустя несколько минут после того, как выбросил морских пехотинцев. Согласно сообщениям по каналу связи роты, погибли три морских пехотинца — Буш, Николсон и Брили, все из отделения А. По крайней мере они больше не выходили на связь.
С холодным ужасом Гарроуэй увидел, как справа от него истребитель «Звездный ястреб» полетел в пустоту отверстия пространственно-временного прохода, вошел в него… и исчез. Бедолаге не повезло.
Несколько предыдущих дней морские пехотинцы часто рассуждали о том, что произойдет, если они пролетят мимо обода Колеса и провалятся прямо в его отверстие? Куда они попадут?
Этого никто точно не знал, хотя теорий существовало великое множество. Все знали, что двумя днями ранее клон искусственного интеллекта МЗЭП провалился в отверстие и безвозвратно исчез. Ходили также бесчисленные слухи о том, что командование специально запустило внутрь Колеса серию разведзондов, надеясь на то, что хотя бы немногие из них вылетят с обратной стороны и принесут какие-нибудь данные.
Даже если и так, морским пехотинцам никто ни о каких результатах не сообщал.
Несколько минут Гарроуэй задавался вопросом, а не ошибся ли пилот военно-морского флота на борту транспорта 1–2. Ясно, что место его высадки находится в опасной близости к внутреннему краю Колеса. Теперь, преодолевая последнюю сотню метров, он понимал, что и не собирался это выяснять. Место высадки располагалось в добрых пятидесяти метрах или даже более от края. Облегчение, которое он испытал, избавило от страха и волнения. Я непременно сделаю это.
В настоящий момент этого довольно.
В голове звучал один вопрос: если пилот «Звездного ястреба» был жив, когда залетел в отверстие, что он видит сейчас перед собой?
Истребитель «Звездный ястреб» «Коготь-Три» Место неизвестно Время неизвестно
Сначала Александер понял, что ничего не видит.
Нет, не совсем. Он видел звезды, видел планету и отдельные объекты. Проблема скорее состояла в другом: осознать то, что он видит, и привести это к какому-то общему знаменателю. Понять что-то.
Однажды он узнал из файла по квантовой физике, что когда крошечная флотилия Колумба прибыла в Новый Свет, живущие на Багамах аборигены в буквальном смысле не увидели испанские корабли. Один из туземцев, знахарь или шаман племени, действительно заметил некую необычную рябь на воде вдали от берега и задумался над тем, что могло се вызывать. В течение нескольких дней он подходил к берегу и смотрел, уставившись на линию горизонта, изучая воду, стараясь хоть что-то разглядеть.
Наконец, как повествует история, он увидел три корабля, три «больших каноэ с белыми крыльями», сильно отличавшиеся от привычных индейских лодок. Он рассказал о них своим соплеменникам, и вскоре корабли иноземцев смогло увидеть и все племя.
Александер понятия не имел о том, насколько достоверна эта история. Она казалась слишком фантастической, чтобы быть правдой. В то же самое время квантовая физика давно установила, что «действительность» — весьма расплывчатое понятие, в большей степени определяющееся работой мозга, нежели внешними факторами. Если мозгу не за что уцепиться, чтобы упорядочить свои впечатления, то возможным результатом этого может стать частичная слепота.
Нечто подобное и происходило с ним сейчас. Он помнил, что видел звезды в этом странном, инопланетном обиталище, но ему было непросто разобраться в том, что именно его окружало. Что у него за спиной? Астероид, его поверхность, заваленная какими-то предметами, которые напоминали нечто органическое, а не созданное руками разумных существ. Искусственная луна или некая огромная космическая станция. Разверстое эллиптическое отверстие, через которое он только что появился, уходило далеко в глубь поверхности, демонстрируя бездонную утробу пространственно-временных Врат.
Впереди виднелась звезда, небольшая, кровавого оттенка, окутанная красной дымкой или туманом. Между ним и звездой, на фоне тумана четко вырисовывался черный диск планеты, обрамленный тонким бурым полумесяцем.
Слева от него пространство было почти пустым, являя собой черную бездну с редкими брызгами тусклых звезд или нечетких туманностей отдаленных галактик или шаровидных звездных скоплений. Вокруг царила пустота… кроме того места, откуда он только что появился.
Сгребите в одну кучу миллион солнц. Сожмите их на пространстве в двести световых лет в рыхлый звездный снежок. Именно это он и видел — сжатый, плотный звездный рой шаровидного скопления.
А направо и ниже…
Открывшаяся взгляду картина была странной. Миллиарды звезд громоздились друг на друга и светили так слабо и казались такими далекими, что представляли собой скорее некое тусклое синеватое сияние, а не красивую панораму звездного неба. Все это очень напоминало дорожку Млечного Пути в летнем небе, когда смотришь на нее, стоя возле дома в родном штате Монтана, или с корабля в открытом море.
Он знал, что если бы красная звезда перед ним не была скрыта облаком красного тумана, то он не смог бы ничего увидеть. Как бы то ни было, карликовая звезда излучала достаточно света, чтобы создать слабую исчезающую перспективу.
Он пробовал по-другому рассмотреть окружающее пространство. Кабина истребителя не была снабжена фонарем, и он мог видеть только то, что электроника истребителя отправляла на имплантат. Он говорил с Конни, ИскИном, глядя ее «глазами» на различные части электромагнитного спектра. С ее помощью он ретушировал свет местной звезды и таким образом мог видеть все более четко. Он просил Конни настроить яркость и контрастность, пробуя лучше понять то, что ему удалось разглядеть.
По прошествии десяти минут части мозаики начали вставать на свои места, главным образом потому, что он постепенно осознавал то, что видел. Александер ждал чего угодно, но только не этого.
Тусклое синее сияние действительно походило на Млечный Путь, который он помнил с детства. Но в отличие от существующего в виде рваной полосы поперек всего вечернего неба, этот Млечный Путь напоминал водоворот или спиральное облако урагана, видимое с низкой орбиты. Центральное ядро было столь же расплывчато, как и спиральные ветви, но несколько толще, плотнее и подсвечено красноватым или оранжевым светом. Пятна черного, красного, синего и других столь же смутных оттенков, словно пелена, скрывали и ядро, и спиральные ветви теснящихся к центру звезд.
Само ядро напоминало огромную, уплощенную сферу туманного света, мутную, как и спиральные ветви, и почти невидимую.
Разумеется, Александер и раньше видел фотографии спиральных галактик. И знал — ни один человек никогда еще этого не видел. Это была его собственная галактика. Млечный Путь, но только снаружи — или выше — ее ядра.
