времени придется проторчать в небольшом дагестанском городке. В случае возможного штурма – Павлов уже имел горький опыт – руководство операции может выдать следующее: ребята, вы бегите, а боекомплекты вам подвезут... После того случая в арсенале СОБРа появилось оборудование и оружие, которое в Москве во время стандартных заданий было без надобности. Но в непредсказуемой Чечне оно давало дополнительный шанс выжить.
«Ну уж нет! Потеряем полчаса, в дороге нагоним, получу по первое число – и хрен с ним. Лучше с выговором, чем с трупом», – упрямо подумал Павлов, отключая верещавшую рацию.
На щеке Лены Плотниковой темнел, сочился выступавшей кровью длинный след удара. Дмитрий невольно сжал кулаки. Какие «чехи» скоты – бить по такому лицу.
Сама девушка, впрочем, не обращала на синяк никакого внимания.
«Ее раздирает досада – не успела, не сберегла, жизнь Волкова оборвалась проклятым выстрелом», – подумал Павлов.
– Я заняла свою позицию, – взволнованно рассказывала Лена. – Поставила винтовку, увидела через прицел, как Витька расположился на крыше соседней «пятиэтажки», осмотрела площадь. И тут вижу – в окне противоположного дома, в квартире, находящейся на третьем этаже, нижний правый край стекла как будто треснут. Бандиты все рассчитали правильно – вырезали кусок стекла, расположились внутри комнаты. Я случайно их заметила. Там форточка была открыта, и длинная штора колыхалась, обзор загораживала. У окна мелькнул мужик, отдернул занавеску и сразу же нырнул вниз. Я пыталась установить связь с местной милицией, на крыше того дома работал их снайпер. Дима, то есть Дмитрий Александрович! В задницу надо наши рации засунуть! У нас частоты не совпадают. С моей позиции то, что происходит внутри квартиры, почти не просматривалось, стрелок расположился за комодом. Тогда я побежала к дому. Возле подъезда стоял кто-то из военных, мы высадили дверь, в коридоре завязалась потасовка. Если бы мы только знали, что в квартире двое мужиков, кто-то обязательно бы успел помешать сделать тот самый выстрел. Но – увы... Отстрелявшись, снайпер выбрался через окно, выходившее во двор.
Павлов выругался, достал сигареты:
– А с тем «чехом» что? Скрутили, допросили?
Лена горько усмехнулась:
– Как обычно, погиб, оказав сопротивление. Пацаны, когда оружие выбили, все обоймы в него разрядили.
Через сорок минут грузовики с бойцами СОБРа выехали на трассу, ведущую в граничащую с Чечней республику.
Дмитрий Павлов получил следующие инструкции: разместить отряд в здании ПТУ, куда колонну проводит машина сопровождения, и срочно прибыть в штаб по проведению операции.
Поступившая предварительная информация, мягко говоря, не радовала: здание больницы удерживают около 200 боевиков. В заложниках более 1000 человек – помимо пациентов больницы, бандиты умудрились согнать в здание часть людей, находившихся на близлежащем рынке. Местное УВД, пытавшееся оказать сопротивление, понесло большие потери. Милиционеров было слишком мало, основные силы направили в Грозный для обеспечения безопасности проводимых мероприятий, и остававшихся в городе несколько десятков ребят расстреляли практически в упор.
– Боевики хорошо вооружены, – трещала рация. – Установлено, что за несколько месяцев до налета подвал больницы арендовала якобы коммерческая фирма для хранения товаров. Возможно, это было сделано с целью обеспечения бандформирования Салмана Ильясова боеприпасами. В настоящий момент каждый второй боевик вооружен подствольным гранатометом ГП-25. Из тяжелого вооружения бандиты имеют три-пять крупнокалиберных пулеметов, скорее всего ДШК, и десять-двенадцать пулеметов ПК.
Всхлипнув, рация замолчала.
«Только бы все прошло хорошо. Пусть все вернутся домой. Господи, сохрани...» – подумал Дмитрий Павлов, машинально проверяя комплектацию разгрузки.
В машине витал запах перегара. Его источник безмятежно дремал, прислонившись к ящикам с консервами. На губах Темыча даже появилась мечтательная улыбка.
Док ткнул в парня жирной ляжкой, тот нехотя раскрыл глаза.
– Артем, ты хотя бы помылся, – брезгливо морщась, заметил Док. – На всякий пожарный. Чтобы нам с трупом было меньше возни.
– Заткнись, – беззлобно ответил боец. – Или лучше скажи: ты памперсы взял?
Пухлые щеки Дока вспыхнули. Было дело, не просто так Темыч подкалывает.
Очаги шуток разгорались, бойцы охотно подбрасывали в них дровишек. Только так можно заглушить страх, трусость, неуверенность. Они бьют в наковальню мозга совсем другими командами. Не ехать вперед, не занимать позиции, не идти в бой. Спрятаться, укрыться, защитить мягкие бока между бронепластинами. Сберечь черепушку, разлетающуюся даже в шлеме от мощного патрона, как глиняный горшок. И чтобы руки, ноги – все осталось, не оторвало взрывом гранаты, не вывернуло наизнанку автоматной очередью, до белой кости и красного мяса...
Страх никогда не исчезает. Но его можно победить и бросить себя на харкающее свинцом окошко. Или побеждает страх – и тогда быстро-быстро мелькают ноги, руки сжимают голову, но бандитская пуля, как гончая, устремляется вдогонку слабости и настигает. Но это только их, собровская, тайна и боль. Родным говорят: геройски погиб. Хотя их это ни капли не утешает.
О том, что грузовики приближаются к месту трагических событий, свидетельствовало множество деталей. Заросшие раскидистыми деревьями улочки города, преимущественно с постройками частного сектора, забили неповоротливые БМП и БТРы. Суетились прокладывавшие кабель связисты, огибали подогнанные автобусы с ОМОНом и милицейские УАЗики. В ослепительно синем небе с клочками облаков трещала пара «вертушек» МИ-8.
Как он был прав, предварительно заехав на базу! Видимо, общежитие ПТУ закрыли на ремонт, его окружали строительные леса, в лишенных обоев комнатах стояли ведра с побелкой, между распахнутыми окнами и дверными коробками метался сквозняк.
– Там внизу есть матрасы...
Павлов обернулся и сразу же оказался в тисках мощных рук. Командир Краснодарской «Альфы» Игорь Калинин, огромный, прокопченный солнцем, похлопывал его по спине:
– Привет, привет, братишка.
– Добро пожаловать в ад! – хохотнул Павлов. – Даже не знаю, радоваться ли нашей встрече. Или сочувствовать, что и вас сюда направили.
– Там видно будет, – философски заметил Калинин. – Я только что из штаба по проведению операции. И вот что выяснил...
Требования боевиков Салмана Ильясова особой скромностью не отличались. Полный вывод российских войск с территории Чечни, предоставление республике независимого статуса, а также выдача сотрудников ФСБ и представителей местных сил правопорядка, занимавшихся ликвидацией президента Ичкерии Аслана Масхадова. У боевиков уже побывали журналисты, которым было поведано о геноциде чеченского народа и нарушении прав человека. Не выдержав общения с борцами за свободу, несколько пациентов кардиологического отделения отправились к праотцам, и бандиты позволили забрать их тела. Также они разрешили передать в больницу воду и продукты для заложников.
– Все как в Буденновске, – прошептал Павлов, выслушав рассказ друга. – Руководство, конечно же, говорит о том, что штурма не будет?
– Да нет, наоборот – сейчас вовсю идет подготовка. Нам передали снимки аэрофотосъемки, раздали план больницы и прилегающих территорий. Сам увидишь, там чисто поле, укрываться негде. А нас, как всегда, нацелили на фасад здания.
– А нас куда, не помнишь?
– Если не ошибаюсь, правый торец. Да ты подъезжай в штаб, там тебе все популярно растолкуют.
Дмитрий вздохнул:
– Придется.
В штабной палатке потный краснощекий генерал с зачесанным на лысину клоком черных волос активно колол ручкой план больницы. Его имя ни о чем не говорило сгрудившимся вокруг плана руководителям подразделений. Дмитрий про себя окрестил начальника Лысым.
