– Никакой ответственности за эту вашу писательницу-журналистку не несу!
Раздражение схлынуло внезапно. Убьют ее, так убьют. Умирать больно, умирать страшно, девку следовало бы отлупить по заднице, выбить дурь из того места, которым она думает.
Дмитрий потянулся к пачке «Мальборо», вытащил сигарету, вдохнул горьковатый дымок. Уже легче. Руки – он сжал кулак, просто шмат мяса, лишь у мизинца белеет косточка уцелевшего сустава – больше не трясутся. Успел, перехватил, почти убил воспоминания о последней «зачистке». Так глупо попавший в плен к «чехам» Егор, как пингвин, с обрубленными руками и ногами, дымящийся в морозном воздухе, прокровил по памяти и исчез. Когда у «чичей» закончились патроны, их убивали по кусочкам, палили по коленям, локтям и лишь потом сносили полбашки, и кипели поганые черные морды, осколки черепов разлетались по загаженной комнате. Жаль, Егор уже не видел...
– Дима, то есть Дмитрий Александрович, тренировка, мы ждем вас.
Вошедшая в кабинет девушка смотрела вопросительно. Командир никогда не опаздывал, а сейчас бойцы уже ждут, и жгучее июньское солнце прожаривает их сквозь 20 килограммов полного снаряжения: «броник», автомат, боекомплект...
– Да, Лена, иду. Хорошо тебе будет бежать налегке, в одном камуфляже.
– Это ваше решение, Дмитрий Александрович.
– Нет, Леночка, это природа. Ты не выдержишь наших нагрузок. Так, – Дмитрий прищурился, – что за синяк на скуле?
Лена Плотникова махнула рукой и попыталась сменить тему:
– Пойдемте уже. Раньше сядем – раньше выйдем. «А может, я и привыкну к девке, как привык к Лене? – подумал командир. – Хотя вряд ли. Лена – не наблюдатель, а боец».
Иногда останавливаясь, чтобы подождать то и дело отстававшую девушку, Дмитрий прошел через длинный коридор, миновал устланную матами пещерку спортзала с подвешенными к потолку боксерскими грушами и вышел на плац, облепленный, как черными жуками, бойцами СОБРа. Его 38 братишек, две группы. Было три. И будет три. Но новички пока тренируются отдельно.
– Отряд, на старт, – прокричал Дмитрий.
Гулкий стук ботинок почти заглушил позвякивание оружия. Командир проводил глазами удаляющихся бойцов. Серега, как подстреленный заяц, все еще припадает на левую ногу, не восстановился после ранения, Темыч трусит медленно-медленно, то и дело смахивает рукавом пот со лба, после ухода жены глушит себя водкой. Снайпер Виктор – легкий, стремительный, к тому же и некурящий – лидирует. В хвосте колонны, как всегда, трясет жирненьким тельцем Док. Почувствовав взгляд командира, он оборачивается, в его глазах укор: «Мое дело повязки накладывать, что ж ты делаешь, падла?!»
«Здоровее будешь», – мысленно отвечает Дмитрий, стягивает краповый берет, водружает на бритую голову шлем.
Он сознательно стартует позже всех, специально увеличивая нагрузку. Командир должен быть сильнее, хотя пуля – дура, и ей плевать на меткость стрельбы и объем бицепса. Но если хоть что-то можно сделать, страхуя бойцов, – то надо стиснуть зубы, забыть про побаливающее сердце, про забитые никотиновым дегтем легкие, раздробленные, плохо сросшиеся кости. Просто выжать из себя все. А там будь что будет.
«Источник сообщает: в День независимости России запланирована вылазка боевиков, возглавляемых полевым командиром Салманом Ильясовым. Удар планируется нанести по двум направлениям. Возможно использование боевика-смертника во время торжественных мероприятий в Грозном. Основной состав группы в это же время намеревается захватить гражданский объект на территории Дагестана. Отряд пополнил запасы вооружения, приобретены автоматы, пулеметы, гранатометы, а также большое количество патронов».
Командующий Местным оперативным штабом генерал-майор МВД Александр Николаевич Волков отложил листок с поступившей по агентурным каналам информацией, плеснул в стакан минералки, задумчиво промокнул платком вспотевший лоб.
За два месяца, которые Александр Волков, после перевода на нынешнюю должность из Оперативно- координационного управления ФСБ по Северному Кавказу, провел в Ханкале, он успел понять главное: нет и не может быть полного доверия к чеченским силам правопорядка. Формально причисленные к 32-й мотострелковой дивизии, батальоны специального назначения, укомплектованные чеченцами, получили доступ к оперативной информации. Также на совещаниях Местного оперативного штаба было позволено присутствовать и другим командирам местных спецподразделений. Невозможно доказать взаимосвязь этого факта с увеличением числа нерезультативных операций, однако для себя Александр Николаевич решил: с этим братом ухо надо держать востро, их сотрудничество – не более чем временный компромисс.
Последняя информация поступила в штаб именно через местные структуры, а потому доверия не вызвала.
Генерал-майор нажал на кнопку селектора и через минуту в его кабинете появился помощник по особым поручениям Сергей Макаров, также переведенный в структуры МВД из ФСБ.
Макаров быстро пробежал глазами пару строк донесения и на его загорелом лице, изрубленном ранними морщинами, появилось скептическое выражение.
– Агентура среди боевиков – да быть такого не может, – уверенно заявил он.
– А если внутри отряда появились кровники?
Макаров пожал плечами:
– Карамультук в зубы и вперед на обидчика. Вот их способ выяснять отношения. Сообщать о планируемой диверсии не в их стиле. Стукачей среди «чичей» нет – это точно.
– Мне тоже кажется, – признался Волков, – что цель данной информации одна – сорвать запланированные в Грозном торжественные мероприятия и спровоцировать нас на переброску усиления в Дагестан. Может ли это означать, что боевики затевают дерзкую акцию в другом регионе и сознательно нас дезинформируют?
– Александр Николаевич. Вы же знаете: в последнее время мы провели ряд успешных операций. Обнаружены схроны с оружием, выявлены места по производству взрывных устройств, более десяти боевиков уничтожено во время «зачисток». Отряд Ильясова недавно чудом вырвался из засады, с той стороны есть потери. Конечно, они обозлены. Но, полагаю, им потребуется какое-то время на то, чтобы просто зализать раны.
Отпустив помощника, Александр Волков еще раз прочитал сообщение анонимного источника и решил: чистейшей воды дезинформация, направленная на срыв праздничных мероприятий. А ведь в Грозном уже забыли, что такое торжественное собрание и выступление артистов. Да и политический аспект надо учитывать, лишь недавно представилась возможность проводить в Чечне такие мероприятия без особого риска. Донесение – фальшивка, нет никаких причин менять планы.
Если бы только командующий Местным оперативным штабом мог знать, насколько он ошибается в своих выводах...
«Летом я не умру, – подумала Лена Плотникова. – Только не летом...»
Она шла в людском потоке, текущем между прилавками рынка, слегка оттягивая момент совершения покупок. Ей было просто хорошо – из-за облаков подмигивает теплое солнышко, сложенные горкой помидоры надули красные щеки, и, всего лишь взглянув на пупырчатую зелень огурцов, отчего-то слышишь смачный хруст, и рот наполняется чуть солоноватой свежестью.
– Ай, дэвушка, ай красавица, попробуй ягодку!
Настроение резко испортилось.
Лена окатила усатого кавказца, едва заметного из-за лотков с черешней, презрительным взглядом и демонстративно отвернулась. Когда-то ей нравились южные парни – веселые, улыбающиеся так открыто, от души, что даже можно смириться с хищным блеском золотых «фикс». После Чечни возникала лишь одна мысль: вот ты стоишь на рынке – и стой. Не с автоматом – и то ладно.
Где-то в глубине души жило осознание того, что даже среди чеченцев есть разные люди, а преступность не имеет национальности, но тонкий голос этой мыслишки едва слышался. А треск автоматных очередей и разрывов гранат, хотевших украсть небо, воздух, безмятежность летних дней и прохладную