– А если мне нравится играть с Диком? Он такой большой, сильный и добрый. А в школе я и так буду хорошо учиться, как и раньше. Я тебе обещаю, мамочка, – на мать смотрели голубые детские глаза.
Мать, ничего не ответив, покачала головой.
– Ну что, поедем домой? – детский мозг, не желая вдаваться в нюансы переживаний взрослого, гнул свое.
Мать грустно утвердительно кивнула головой:
– Да, в этом ты вся в папу. Поехали.
И тут же получила по-детски наивный, искренний ответ:
– А разве это плохо? Папа у нас же хороший.
Взглянув в широко распахнутые глаза ребенка, женщина, не выдержав, рассмеялась:
– Хороший, хороший. Пошли уж, горе луковое. Темно-зеленый «форд» легко проглотил двадцать пять километров и через полчаса остановился около небольших кирпично-красных ворот. Автоматика дома мгновенно идентифицировала вылезших из автомобиля людей и тут же услужливо распахнула перед ними ворота, приглашая войти мелодичным звоном. Бетонная дорога, рассекая небольшую изумрудную лужайку травы, вела от ворот к дому. Окна дома приветливо отблескивали на солнце. Высоко в голубом небе плели одним им понятные узоры ласточки.
– Ma, а где Дик? – недоумевающе-испуганный детский голос резким диссонансом прозвучал среди этой природной гармонии.
…Он лежал за домом, около невысокого каменного заборчика, ограждавшего небольшой розарий. Небольшая лужица почти черной крови – словно проплешина грязи на бархатисто-зеленой траве. На втором этаже было распахнуто окно. Собака попыталась с окна выпрыгнуть на крышу веранды, пристроенной к дому. А оттуда вниз, чтобы быть вместе со своей любимой маленькой хозяйкой. Но не рассчитала и, сорвавшись с крыши, с двухметровой высоты, спиной упала на забор, увенчанный декоративными металлическими шпилями.
– Дик!!
Услышав голос своей маленькой хозяйки, собака вздрогнула и открыла глаза.
– Дикчик, Дикчик, не умирай, – маленькие детские ручки обнимали собачью голову.
Пес тихо заскулил, и крупная собачья слеза бесшумно скатилась вниз. Зрачки последний раз восприняли солнечный свет…
– Это ты специально не взяла Дика с нами! Это из-за тебя он погиб!! – Отчаянный детский крик заставил ласточек прекратить плести в небе свои причудливые узоры.
– Ну что, Фекла, будем прощаться? Мне пора, через полтора часа самолет.
Парень и девушка стояли друг напротив друга в комнате отдыха, где вчера было принято решение о полете Бориса Ковзана в Соединенные Штаты Америки.
– Жаль, что так получилось, – темные глаза девушки просто и чуть печально смотрели на Бориса.
– Мне тоже жаль.
В комнате повисла тишина, которая случается, когда двум людям много чего есть сказать, но воспитание и условности не позволяют им это сделать.
– Ничего, я думаю, что скоро вернусь, – нарушил наконец затянувшееся молчание парень.
– Я тоже так думаю.
И вновь наступила неловкая тишина. Фекла, как психолог, отлично понимая, что такие паузы могут из неловких перерасти в тягостные, решительно взяла инициативу в свои руки.
– До свидания, Боря, – девушка протянула мужчине руку.
– До свидания, Фекла, – тот тут же сжал ее.
– Жаль, что так и не смогла тебе помочь.
– Неправда. Ты мне очень помогла, – Борис еще раз сжал руку девушки и быстро, не оборачиваясь, вышел из комнаты.
– Что ж, товарищ Ван, твой план действий я одобряю. Можешь действовать.
– Слушаюсь, товарищ Председатель, – как можно более решительно ответил министр госбезопасности Китая.
– И действовать немедленно. Сразу же озадачивай наших арабских друзей. Они любят деньги, поэтому денег не жалеть. Тут каждый юань принесет миллион процентов прибыли!
– Слушаюсь, товарищ Председатель, – еще раз повторил Ван Цзябао с неослабевающим усердием.
