Халифата, то была самая сильная в мире армия. Самая организованная, духовно самая чистая.
Она вела священную войну за правду о Боге Небесном. И о тюрках.
Чингисхан, пожалуй, единственный на планете, кто говорил о папе римском как о лишнем на Земле человеке. Он имел право. Его слова подкрепляло учение, основанное на Единобожии. Целое философское построение, простое до гениальности.
Опровергнуть его не могли ни Церковь, ни Халифат. Суть идеи чрезвычайно ясна: беззаветная служба Богу, Творцу мира сего. И — соблюдение адатов, которые записали в Ясе. Никакой политики, никакого превосходства одних над другими. Все очень просто.
Перед Богом мы равны, в какой бы одежде ни ходили, какие бы молитвы ни читали. «Люди разной веры должны жить в мире, — провозгласил Чингисхан. — Мы вновь станем братьями». Этих слов ему не могут простить поныне.
Поразительно, Запад и Восток, христиане и мусульмане, стравливая народы, уже который век выясняют, чья религия лучше, а алтайский тюрк напомнил им о Боге Едином, сотворившем этот мир, о чистоте души человека. О правде.
Он отделил религию от политики, от светской власти и тем победил!
Уверенный в силе веры, а не запрета, Чингисхан разрешал христианство, ислам, буддизм — на выбор, но после общей молитвы Богу Единому, Тенгри. В его армии не возбраняли обряды любых религий. «Надо верить душой в Бога, и придет победа», — учил он.
Полководец понял эту святую истину двадцати восьми лет от роду, за что тюрки звали его Суту-Богда, или Сын Неба. Он вошел во власть словом, а не мечом и не ядом.
Английский историк Эдуард Гиббон писал так: «Нашего удивления и похвал заслуживает религия Чингисхана. В то время как в Европе католики прибегали к самым жестоким мерам, чтобы защитить бессмыслицу, их мог бы пристыдить пример варвара… Его главным и единственным догматом веры был Бог, сотворивший все доброе и наполняющий собой небеса и землю, которые созданы его могуществом».
Слова, написанные в XVIII веке, подтвердил и другой ученый того времени, Джон Локк, основатель теории либерализма. Он, развив религиозную идею Чингисхана, придал ей научное звучание, которое осталось до сих пор… Это тоже страница тюркской истории. Или опять «нет»?
С нигилизмом Запада трудно спорить, своими шаблонными «нет» он не оставляет себе же пути для мысли. Идею веротерпимости, собравшую народы мира в непобедимую армию, Чингисхан воплотил в храмовой постройке.
И тем обессмертил ее. Она жива.
В культовую архитектуру пришло новое направление, оно начиналось не от Кайласы, а от Уч-Су-мер, и несло мысль о единстве общества при сохранении различий в обряде веры. Те слова «читаются» в храме Василия Блаженного, этого самого сакрального здания в Москве.
Десятиглавый храм, разумеется, видели все, кто бывал на Красной площади, о нем написано в энциклопедиях как о шедевре русского зодчества, построенном в 1561 году. Из описаний узнаешь о первоначальном виде храма, о его долгой реставрации, которая вела постройку к нынешнему облику. Ученые не скупились на щедрые исторические экскурсы и описание архитектурных новаций, отличавших «ликующе-праздничный, нарядный» храм от других московских храмов… Это известно по книгам, и не хочу повторять.
Нет лишь упоминания об истории, на которую обратил внимание Лев Николаевич Толстой в «Войне и мире», ее слова он вложил в уста Наполеона.
Василий Блаженный — копия казанской девятиминаретной мечети.
Не потому ли русский люд связывал с этим собором темные легенды? Не потому ли там не вели полноценную службу? Справедлив вопрос, считать ли храмом сооружение, где не служат Богу? Где не справляют обряд?.. Здесь явно какая-то тайна.
Московский собор строили как копию казанского девятиглавого храма. Строили из дерева, поспешно, после взятия Казани. «Проект», мягко говоря, умыкнули, один в один. Так что говорить о чуде русского зодчества не приходится.
Сохранился так называемый «Годунов чертеж» начала XVII века, где нарисована постройка в ее первоначальном виде. Четкий шатровый стиль.
Десятая главка в Москве появилась в 1588 году в честь юродивого, она лишняя, нарушившая гармонию и смысл постройки. Специально ли ее возвели или по незнанию? Сказать не берусь. Так же как не скажу о цели реставрационных работ, что десятилетиями велись в пустующем храме. Его будто маскировали, чтобы он не был похож на своего казанского предшественника.
Но сколько ни перекрашивали — не шел сюда русский народ. Почему?
Ответить можно, зная, какую роль играл казанский оригинал, а он — копия храма в Каракоруме (столице Чингисхана) и в Сарае-Бату (столице Орды). То видел Марко Поло и другие путешественники. Архитектурное чудо и там и там символизировало царскую власть и одновременно воплощало идею Чингисхана о веротерпимости.
Можно как угодно ненавидеть его самого, заодно и тюрков, а ничего не поделать: история есть история, поменять ее смертный не в силах.
Чингисхану, правителю Алтая, назвавшемуся царем, потребовался царский храм. Батый, став царем Золотой Орды, тоже построил «царский» храм. Точно так поступил и казанский хан, назвавшись царем. Не отошел от традиции Иван Грозный, первый русский царь.
Видимо, царский храм был для них знаком примирения с Богом[15]. Ведь все они взяли царский титул незаконно…
Почему собор девятиглавый? Потому что цифра девять — священна для тюрка. Число Тенгри. На Небе девять ярусов. «Царский», объединяющий храм не мог быть иным. Только девятиглавым.
Смотрю на центральную, самую высокую башню Покровского собора. Она, как ей и положено, в шатровом стиле, с восьмигранным сечением. Один ее ярус в плане — четкая восьмиконечная звезда, та самая, что на знамени ислама. И обращена она к Небу!
Но главное не это, а контур фундамента, на котором покоятся башни, он, как и в селении Киш, повторяет крест, если смотреть сверху.
Отличие лишь в том, что из-за размера здания один крест усилен другим крестом, в плане видно наложение одного на другой. Получился булгарский крест (вновь восьмиконечная звезда), собравший в архитектурный ансамбль девять разных башен… Башням дали новые имена, придумали историю, связанную с этапами взятия Казани, но ничего в ансамбле «реставраторы» изменить не смогли, даже проводя свою многовековую «реставрацию»[16].
Логика, заложенная в проекте Покровского собора, выражает веротерпимость, или силу веры Тенгри. Объединяющее начало общества, его не уничтожить.
Каждая башня — по-прежнему символ, воплощающий Автокефальную церковь, то есть самостоятельный духовный институт. Это видно в росписи храма, в его цветовом оформлении. В одной башне находили уединение представители Албанской церкви, здесь были ее сюжеты, в другой — слуги Армянской или Александрийской церкви, там роспись иная, еще в одной башне — Антиохийской и так далее.
Была башня для мусульман, маковка на ней, напоминающая чалму, не случайна. И католики имели здесь свой предел… Вот оно — единство и соборность. Разная высота башен, выходит, тоже закономерна: что выше, то важнее, значимее.
Этот стиль строительства получил на средневековом Востоке имя «могольская архитектура». В честь Чингисхана. В ее традиции построены мечети и мавзолеи Средней Азии, Среднего Востока, Индии. Скажем, знаменитый Тадж-Махал, появившийся почти в одно время с храмом Василия Блаженного.
Это сходство и позволяет думать о границах тюркского мира, о его ареале, где воплощали в камень единую по мысли, но разную по форме культуру Единобожия.
Чтобы убедиться в том, мне пришлось поехать в Казань. Поразительно, там, как и следовало ожидать, ни одна мечеть, построенная до XIX века, не ориентирована на Мекку, все смотрят на Алтай. Все выполнены в строгой тюркской традиции. Это бывшие тенгрианские храмы.
Мои слова дополняют зарисовки путешественников, побывавших в Казани в XVII веке. И на них те же храмы. Как на Кавказе — в Кавказской Албании[17].
