Несправедливые подчас нападки нервировали коллектив и совсем никак не создавали такой важной для успеха творческой и спокойной обстановки.
Но победа – это не только мастерство. Это спокойствие, внутренняя собранность спортсмена, их дружба, вера друг в друга. А Кузькин и Мишаков выбили товарищей из такой обстановки, лишили привычной атмосферы. Их минутный проступок обошелся команде в долгие месяцы лихорадки.
Разумеется, и в чисто спортивном плане отсутствие двух опытных хоккеистов было весьма чувствительно. Особенно болезненна оказалась потеря Мишакова, которого мы намеревались включить в ведущее звено – к Альметову. Именно в те месяцы, когда мы остались без Евгения и Виктора, команда потеряла столь важные очки в играх с горьковчанами и ленинградцами.
Свою вину я вижу и в том. что осенью отказался от нескольких игроков, которые просили включить их в состав ЦСКА: я рассчитывал обойтись в минувшем году наличными силами, а потом, в следующем сезоне, взять в команду молодых, подросших юнцов из хоккейной школы ЦСКА.
И еще одно обстоятельство надо иметь в виду, рассматривая причины неудачи армейцев. ЦСКА к началу чемпионата мира не сумел оторваться в очках от своих конкурентов и потому уже не мог рассчитывать на плановый успех: девять (!) армейцев, не жалея себя, сражались вместе с товарищами за честь нашего хоккея в Вене, но силы их вовсе не беспредельны.
Почему же в таком случае хоккеисты ЦСКА смогли выиграть, у чемпиона в финале кубка и тем самым хотя бы частично реабилитировать себя? В одном матче победить легче. Здесь решающим становится внутренняя мобилизация спортсменов на игру, правильный выбор тактической схемы – для марафонского турнира этого недостаточно.
Наш хоккей стремительно набирает темпы. И проявляется это не только в том, что вслед за победами в Стокгольме, Инсбруке, Тампере, Любляне последовала победа в Вене и эта победа уже никого из специалистов не удивила, но прежде всего в том, что растет класс игры сотен спортсменов, что наш хоккей получает солидную материальную базу. В стране уже строятся или будут строиться в ближайшее время десятки искусственных катков.
А создание условий для круглогодичных тренировок будет способствовать значительному росту мастерства хоккеистов.
В этой книге много говорилось о ведущих игроках страны, играющих в ЦСКА, – Александрове и Фирсове, Альметове и Локтеве. Но классные мастера есть, конечно, не только в команде армейцев. Мы не раз уже имели повод вспомнить в предыдущих главах такого выдающегося гроссмейстера хоккея, каким стал Вячеслав, Старшинов. А здесь, на этих страницах, я хотел бы сказать добрые слова о спартаковце Борисе Майорове, горьковском торпедовце Викторе Коноваленко, хоккеисте московского «Локомотива» Викторе Якушеве, динамовце Виталии Давыдове. Разумеется, этими именами наш большой хоккей не исчерпывается, но я, повторяю, предпочитаю писать только о тех, кого лучше знаю, а с этими хоккеистами я работаю в сборной команде страны.
Впрочем, как оказалось, даже Бориса Майорова я до последнего времени знал весьма приблизительно.
Борис всегда мне нравился своей жадной любовью к хоккею, своим трудолюбием, страстностью, умением отдаваться игре до конца. Нравился своим, если хотите, хорошим самолюбием, ревнивым отношением к собственным успехам.
Борис – прославленный хоккеист, чемпион мира и олимпийский чемпион. По профессии Майоров инженер, он окончил авиационнотехнологический институт. Это человек высокой культуры, интересный и своеобразный.
Манера его действий на поле не может не обратить на себя внимания. Играет капитан московского «Спартака» размашисто, шайбу ведет то короткими, то широкими, свободными движениями клюшки, охотно и умело применяет финты. На большой скорости Борис то посылает шайбу далеко вперед, то убирает ее под себя.
Чем жарче разгорается бой на ледяной площадке, тем охотнее ввязывается в него Майоров, не теряя при этом даже в самой напряженной схватке своей высокой техники.
Все это не может не нравиться в Борисе.
Однако долгое время мне казалось, что Борис в чем-то, пусть в небольшом, эгоист. И только недавно я понял, что ошибался или сама жизнь изменила Бориса?
Перед поездкой в Любляну, когда решался состав команды, было два мнения. Все соглашались, что, безусловно, едет на чемпионат мира звено Альметова и едут Б. Майоров и Старшинов. А дальше мнения расходились. Одни считали, что в сборную должна быть включена тройка Стриганов – Юрзинов – Якушев, а к спартаковским нападающим нужно добавить Фирсова, и тогда появится могучее звено: Б. Майоров – Старшинов – Фирсов. Другие, напротив, были убеждены, что тройка, где вместе с Фирсовым играют ее молодые партнеры по клубу Викулов и Полупанов, значительно сильнее, нежели звено Юрзинова, и именно эта тройка должна ехать в Любляну, а к спартаковцам следует подключить Якушева.
Борис Майоров и Старшинов во время турне по Канаде в декабре 1965 года провели один матч с Фирсовым, и провели его превосходно. Поэтому Борис не мог не понимать, что с Анатолием Фирсовым их звено сразу и значительно будет усилено, что такую тройку ждут большой успех и, видимо, громкая слава.
Но когда окончательно решался состав сборной страны и практически все зависело от мнения Майорова (как и от мнения Старшинова и мастеров альметовской тройки), Борис поставил интересы сборной выше своих собственных.
– Фирсов привык к молодым ребятам… Это сильная тройка. Пусть она и едет. А мы, думаю, сыграем с Виктором Якушевым, как сыграли в Тампере с Толей Ионовым…
Я сказал Борису при ребятах, что очень виноват перед ним, поскольку считал его про себя эгоистом. Я попросил Бориса извинить меня и сделал для себя вывод – никогда не судить окончательно о характере спортсмена, если недостаточно хорошо знаю его.
О Майорове думаю я и сейчас, когда стало известно, что тренер хоккеистов «Спартака» В. М. Бобров ушел из команды.
Чемпион страны остался без тренера.
Кто возглавит «Спартак»? Слышу разные фамилии. Разные кандидаты. Очень разные. Не знаю, на ком остановится руководство клуба. Выбор трудный.
