психологии. Особенно это касается разработки женских типов: героини как жертвы светской молвы; героини, открыто бросающей вызов светским условностям; героини как законодательницы светского мнения; роковой красавицы, ловко плетущей светские интриги, и др.
Бытовая повесть получает значительно меньшее развитие в русской прозе начала XIX в., чем остальные жанры. Это объясняется тем, что она связана прежде всего с бытописанием, с изображением быта, характерным для справедливых и полусправедливых повестей, для нравоописательной прозы, а также для басни. Но так как быт может быть разным, например светским, то под бытовой повестью обычно понимают ту, в которой повествование касается низших сословий общества – крестьян, солдат, разночинцев, мещан, купцов и пр. В остальных случаях изображение быта изучается в качестве его функций в романтической прозе. Тем не менее, бытовая повесть обладает рядом структурных особенностей, к которым относятся:
• столкновение «простого» человека из низших слоев общества с человеком (или средой) более высокого социального статуса: противопоставление патриархального мира цивилизованному;
• при этом патриархальный мир оценивается положительно, а цивилизованный – отрицательно;
• герой, как правило, терпит личное крушение в семье, в своем стремлении к знаниям, в искусстве.
Стиль бытовой повести нередко дидактичен.
Особую разновидность представляют романтические повести «о гении», о художниках, музыкантах, писателях и т. д. Их особенности:
• в центре – наделенный талантом («гением») художник;
• его талант сродни безумию или граничит с безумием;
• поэтому художник для обыкновенных людей всегда личность исключительная и непременно «странная»;
• нередко автору видится в нем идеал личности, хотя судьбы «гениев-безумцев» могут сложиться по-разному.
Сюжеты и мотивы романтических повестей не были замкнутыми и включались в разные жанры. Структурные и стилевые признаки повестей смешивались, создавая многообразную картину русской романтической прозы.
Романтическая повесть активно перерабатывала сюжетно-композиционные элементы, восходящие к разным литературным жанрам. Но перерабатывала творчески, наполняя их новым содержанием, создавая более дифференцированную в историческом, философском, общественно-бытовом смысле галерею образов – героев и персонажей. Именно поэтому тема в каждой новой разновидности повести и может считаться жанрообразующим признаком. Она «погружала» традиционные жанровые компоненты в новый материал действительности, в результате чего они вступали между собой в новые системные связи и отношения, порождая новое качество смысла.
Историческая повесть
Начало XIX в. в России стало временем пробуждения всеобъемлющего интереса к истории. Этот интерес явился прямым следствием мощного подъема национального и гражданского самосознания русского общества, вызванного войнами с Наполеоном и особенно войной 1812 г. По выражению историка А. Г. Тартаковского, 1812 год – «эпическая пора русской истории». В ту пору в России пробудилось чувство общности национальной жизни, единения перед лицом смертельной опасности множества людей самых разных состояний1.
Небывалый общенациональный патриотический порыв открыл сильный, героический характер русского народа, его свободолюбивые настроения, сознание глубокой связи с Родом, Семьей, Домом, чувство долга перед Отечеством. Стремление понять русского человека, народный подвиг в войне 1812 года явилось благодатной почвой для обращения к героическому прошлому народа, истокам национального духа и национального бытия.
Неоценимую роль в этом процессе сыграла «История государства Российского» Н. М. Карамзина. Ее появление способствовало зарождению исторического сознания, оживлению теоретической мысли, открыло неведомые страницы прошлого России, возбудило историческую любознательность, которая с наибольшей силой и глубиной отразилась в художественной литературе, черпавшей из «Истории…» Карамзина сюжеты и образы. Не меньшую роль сыграла «История…» для формирования метода историзма, который отныне становится качеством художественного мышления, устремленного к переживанию и постижению «старины глубокой», к образному воссозданию духа истории, ее полноты, единства, смысла. Романтическая повесть начала трудный путь усвоения исторического мышления с интереса к древнему периоду национальной истории.
«Предромантическая» историческая повесть. «Славенские вечера» В. Т. Нарежного
В национальном прошлом, связанном с легендарными временами, авторы предромантических исторических повестей стремятся обрести то, что навсегда было утрачено современным миром. Писателей волновало особое,
Здесь же ярко проявился характерный для этого времени
Определяющими для стиля исторической повести стали древнерусская (летописи, агиография и пр.), эпическая (классический героический эпос) традиции и оссианизм[15] .
Оссианическое начало присутствует и в тексте «Вечеров». Однако Нарежный, создавая художественный образ героического мира, по преимуществу опирается на эпическую традицию, преследуя в первую очередь дидактические цели.
В цикле «Славенские вечера» представлено время, когда человек ощущал себя членом родового коллектива, когда правитель считал главной своей заботой – устройство для людей благополучного, процветающего, полного земных благ и изобилия мира. Таковы первые славянские князья-первопредки Кий
