Некроманта, лишающее прислужника смерти любых удовольствий, включая вкус еды и питья. Больше всего его сейчас мучил вопрос, как же именно Кровавое Веретено смог опьянеть, когда, по всем раскладам, хмель не должен был произвести на него никакого влияния. Что же он такое сделал, чтобы ощутить вновь этот сладкий вкус, эту приятную затуманенность разума, эту разливающуюся вместе с кровью дурманящую вишневую жидкость?
Из широких рукавов камзола валявшегося на земле Арсена вылезли две большие черные мыши. Лишь оказавшись на воле, зверьки сменили облик. Из дымной тучи появились два человека, один сгорбленный и хромой, другой – высокий и худой, оба – в черных одеяниях с капюшонами и длинными полами. Ученики Кровавого Веретена склонились в низком поклоне, глядя на Черного Лорда.
– Пепел и Тьма! – Деккер взмахнул рукой, невидимые пальцы схватили Арсена за грудки и резко вздернули, ставя его на ноги. – Тебе очень весело, брат?
– А почему бы и не повеселиться? – Некромант в алом камзоле взмахнул рукой, словно простой фокусник на ярмарке, и вытащил из воздуха запечатанную глиняную бутыль. Склонился в дурацком поклоне перед окружающими и, выдернув зубами пробку, вылил содержимое сосуда себе в горло.
Деккер подошел к своему лучшему другу и вырвал у него из руки бутылку. Багровая жидкость выплеснулась на высокий воротник Арсена.
– Эй! Это лучшее сархидское вино! Прямо с королевского стола!
– Хватит дурачиться. Ты не можешь пьянеть.
Деккер размахнулся и отвесил другу сильную пощечину, отчего тот кубарем отлетел в сторону. Когда Кровавое Веретено поднялся, показалось его лицо, правая половина которого превратилась в ужасающую маску, обугленную и окровавленную. Из-под прожженного мяса проглядывал череп. За какие-то мгновения рана затянулась, ожоги исчезли, сажа опала, и показалась бледная кожа. Вскоре лицо некроманта вновь обрело прежний вид, только теперь он не улыбался, глаза его были ясны и полны гнева. Стало понятно, что он просто притворялся.
– Лоргар погиб, – хмуро сказал Деккер. – Поимел бы хоть малейшее уважение к его памяти. На рассвете ты возвращаешься в Элагон. Мне ты здесь не нужен. Хватит веселья.
– Но я бы больше помог тебе именно здесь, Деккер! – возмутился Кровавое Веретено.
– Это не обсуждается, – безоговорочно сказал Черный Лорд. – Возьмешь с собой юго-восточное крыло общим счетом в тридцать тысяч воинов. Восточный Дайкан падет и от половины армады, а Элагон мы потерять не можем.
– Дайкан? – осмелился переспросить повелителя Дориан.
– Дайкан, – повернув к Сумеречному голову, коротко ответил Деккер.
Хранитель Летописи, неистово стегая коня кожаной плетью, уносился все дальше в глубь степей, поднимая облако пыли. Лошадь была сильной и выносливой, и копыта, беспрерывно разрывающие степной ковыль, несли животное на юг. У человека оставалось лишь два дня и две ночи, чтобы довезти Летопись до Убежища. Только два дня и две ночи для того, чтобы Дух Летописи заснул там до следующей записи в книге, как и было ему обещано. А с духами шутить не стоит, особенно с этим. Могущественное существо из Темного мира, заключенное в книгу неумехами-шаманами, было настолько сильным, что могло сжечь любого, кто попытается его обмануть.
Но теперь Хранитель мог, наконец, вздохнуть спокойно. Все сделано. Наивные зеленокожие варвары двинулись на войну, атакуя Ронстрад в тот самый момент, когда в его плоть глубоко воткнулось разящее копье Проклятых легионов. Задание Черного Лорда выполнено идеально – не зря он столько лет прозябал в этом диком Со-Лейле рядом с грязными орками, втираясь в доверие и прикидываясь Хранителем их никому не нужной истории и глупых тайн. Осталось только подать весть Предателю Трона и получить, наконец, свою награду. Вечная жизнь при отсутствии страданий и боли – что может быть прекраснее! Именно таким представлял себе человек путь некроманта, и именно это было обещано ему Черным Лордом Деккером двадцать лет назад. Хранитель Летописи зло ухмыльнулся. Если бы не признающие лжи орки увидели сейчас выражение его лица, то непременно убили бы – столько подлости, низкого торжества и коварства, присущего только алчущим запретных благ людям, отразилось в его глазах одновременно. Как же он ненавидел этих зеленых тварей…
И войско, и лагерь давно исчезли из виду, когда всадник вдруг уловил что-то новое в поведении своего скакуна. Страх. Нужно быть орком, чтобы безошибочно чувствовать чужой страх, но тот, кто прожил с ними бок о бок долгие годы, также научился этому. Он превосходно чувствовал, что лошадь чего-то боится. Чего-то или кого-то. Боится, но все равно, не переставая, скачет все дальше и дальше.
Человек вжался в гриву коня, пот выступил у него на лице, стекая из-под коротких волос. Где же он? Где враг?
Хранитель уже начал думать, что опасность миновала, как испуганное животное шарахнулось в сторону; человек еле удержался в седле. Неужели волк? Нет, волк не смог бы так долго преследовать коня. Тогда кто же? Степь хранит в себе множество опасностей, и одна из них – это…
Человек повернул голову вбок и мгновенно понял, что обречен. Зверь завершал свой прыжок, и последнее, что несостоявшийся колдун успел увидеть в жизни, были длинные двухфутовые клыки и рыжая шкура с черными полосами…
И только небольшая кожаная сумка с порванным ремнем так и осталась сиротливо лежать в жестком степном ковыле.
Арсен Кровавое Веретено пребывал в прекрасном расположении духа. Если бы к жестокому некроманту можно было бы применить слово «счастье», то он и сам не побоялся бы утверждать, что в данный момент был… почти счастлив. Обнаженный, он полусидел на большой кровати с пологом, прикрывшись одеялом и опираясь спиной на мягкие подушки. Его длинные волосы были распущены и представляли собой нечто невообразимое, безумно всклокоченное и походящее на спутанные нитки. Морщинки в уголках его прищуренных глаз и легкая улыбка на тонких губах выражали удовольствие темного мага.
Арсен лениво попивал вино из изящного золотого кубка, поднося покрытый бордовым осадком край желтого металла к губам. Подле него лежала красивая женщина средних лет, положив голову ему на плечо и прикрывшись тонким шелковым одеялом. Она перебирала его светло-русые волосы. Ей казалось, что его глаза, глубокие, словно дно лесного пруда в тени деревьев, и карие, как его поверхность, выражают страсть и очарование.
Арсен получал непередаваемое удовольствие: вино в кубке было выдержанным и тягучим, словно приятный сон, камин напротив кровати весело горел, не зная, что не в его силах согреть темного мага, а женщина гладила его по бледной груди, не зная, что это и не в ее силах.
Он внимательно оглядывал комнату. Это была господская спальня, располагавшаяся на самом верху башни замка. На стенах, чтобы сохранить остатки тепла, висели гобелены, а пол был выстелен радующими глаз коврами. Большая кровать с темно-зеленым пологом стояла в центре комнаты, живописные фрески, которыми были расписаны стены над камином, изображали сцены свержения некромантов славными рыцарями. Арсен Кровавое Веретено усмехнулся.
– Ах, мой милый, сэр Маклинг, – влюбленно проворковала женщина, пытаясь привлечь к себе внимание некроманта, – вы такой благородный рыцарь, мне с вами так хорошо!
– Весьма польщен, миледи. – Арсен был равнодушен к ее похвалам.
– Но почему я не видела вас раньше, сэр? На балах или пирах?
– Я стараюсь избегать подобных сборищ! – гордо ответил красавец-рыцарь. – Они весьма скучны, нелепы, а посещающие их люди чрезмерно напыщенны.
– Но танцы! – заспорила было дама, прижимаясь к некроманту. Холод его тела слегка удивлял ее, но был ей приятен, он завораживал, как и странная, с одной стороны, такая отталкивающая, но с другой, непередаваемо манящая мрачность его лица, когда на него падали тени. – А как же величественные беседы? Общение с представителями благородных семей? Это же так весело и интересно!
