— Хрен с ним, в оцеплении постоишь. Что за хрень, целое здание — и никого не найдешь.
Башлыков хотел огрызнуться — мол все вторые сутки на ногах. Но не стал…
— Да не так…
Москвич показал, как правильно надо надевать бронежилет.
— А что произошло?
— Раскололи сотовые. У этого ублюдка сотовый оказался, он его не уничтожил. Удалось 'историю' расшифровать, кажется, вышли на лежку террористов. Может, пустышка, а может и козырей потянем.
Москвич злобно выругался.
— А где лежка то?
Москвич глянул подозрительно.
— А тебе чего?
— Может, адрес знакомый. Я же по этому направлению работаю.
— Татар…
— Татар-базар?
— Точно. Десятая улица… Что там?
— Частная застройка. Нет, на десятой ничего не помню…
— Давай, в темпе…
Тронулись — тремя машинами, по ночному городу шли ходко. Без сирен.
У Сенной — Башлыков достал телефон, набрал номер… не дай Бог ошибиться. Один звонок, другой. Сброс. Еще один… наугад. Сонный голос, незнакомый…
— На ночь не жди. Я работаю.
Башлыков снова нажал на отбой, прежде чем на той стороне — кто-то ответил.
— Тебе же вроде не перед кем отчитываться? — подмигнул Сбоев.
— Уже есть перед кем…
Примерно в два тридцать сотрудники ФСБ прибыли на Татар-базар и едва ли не полчаса искали нужный дом. Когда они ворвались в него — там уже никого не было…
Ночью Удмуртская была полупустой: любителей погонять на японском мотаке как ветром сдуло. Пробирались в основном дворами, благо знали их, а все дворы перекрыть было невозможно. Поставили машины. Надо было сменить — но возможности не было. Ночь не принесла облегчения, было душно как перед грозой. Где-то на горизонте — сверкало…
В Миндале на Удмуртской 212, круглосуточном элитном магазине — закупились жрачкой, банками Ред Булл, от которых жгло в желудке, парой пузырей… не с водкой, а с лимонным тоником Швеппс… хорошо голову освежает. С этим со всем — завалились на конспиративную квартиру, она была совсем рядом, от нее можно было проскочить на Удмуртскую, Карла Маркса, дворами на Пушкинскую и на Ленина — основные улицы города. Хорошая квартира, в общем…
Завалились спать. Сил — не было совсем.
Утром, в девять — раздался стук. Кто проснулся, кто нет — реально устали…
— По Куршевелю[21] жить не получается… — выругался Котов, доставая ружье.
Скворец тяжело протопал в прихожую, лязгнул замком.
— Э, ты чего…
— Башлыков…
— А если нет?
— Тогда хоть отдохнем в изоляторе по-человечески. Благо до Базисной тут недалеко.
Но это и в самом деле был Башлыков. Смурной, в каком-то спортивном костюме, с ноутом подмышкой. Под глазами мешки как у подгулявшей бабы.
— Смотались…
Скворец кивнул.
— Ну, заходи, что ли… Только тихо, не топай как слон…
Башлыков не разуваясь — никто не разувался, если что бежать проще — прошел на небольшую кухоньку. В окне — серая громада дома напротив, утро. Ранее летнее утро две тысячи пятнадцатого года…
— Что нашли?
— Ни хрена толкового.
— Я кое-что нашел. Вскрыл почту. Куча писем, в одном фотография…
— Покажи…
В тесную кухню протиснулся Котов с мокрой головой и банкой Ред Булла. Протянул руку, открыл окно.
— Что тут у вас. О…
На экране ноутбука была фотография.
— Знаешь, где это?
— Как не знать. Уфа, автовокзал. На заднем плане река Белая где Чапай утонул. Тут многие на память снимаются, панорама — во!
— Туда автобус из Ижевска ходит?
— И туда и оттуда.
— Башкирия значит.
— Туда лучше не соваться — сказал Башлыков.
— Почему?
— Чревато. Как и к татарам.
— Уже сунулись…
Башкортостан, Россия
Автовокзал
27 июля 2015 года
Дорога из Ижевска на Уфу кружная, прямой нет — идет через Пермский край, через Чайковский — город у плотины, где родился и жил великий русский композитор. Потом — она петляет по городам и весям, идет через Пермский край, через заброшенные, пришедшие в запустение русские поселки, через лес и через небольшие городки, идет мимо места, где приземлились первые собаки, побывавшие в Космосе, идет дальше. Потом — она идет уже по Башкирии с ее бескрайними просторами и плакатами, а то и обелисками с высказываниями отца нации Муртазы Губайдулловича Рахимова. Сам Муртаза Губайдуллович давно уже не президент — но разрушить в данном случае намного сложнее чем построить — и они по-прежнему стоят, указывая башкирам путь в светлое будущее. Башкирия от Пермского края отличается лесостепями в отличие от глухих русских лесов, хорошими дорогами более ухоженными населенными пунктами. Здесь уже почти все — из кирпича, из добротного красного кирпича — в то время как в Пермском крае многие дома бревенчатые и обшиты потемневшим от времени тесом. Почему так — никто не знает…
Взяв с собой двоих — наиболее сообразительных — Скворец рванул в Уфу. Никого не предупреждая… он имел связи среди русских организаций там, каждое действие вызывает противодействие и в Уфе русские организации были и в немалом количестве… когда слышишь на улице, как будут резать русских — только дурак будет сидеть на попе ровно и ждать этого. Потому люди были… а Скворец торопился, потому что знал: одно из двух. Либо точно такой же теракт произойдет в Уфе. Либо — организатор террора уйдет через Уфу, потом, наверное, через Казахстан и — ищи-свищи.
Ни то ни другое Скворца не устраивало.
Сидя в неприятно пахнущем искусственной кожей кресле китайского туристического автобуса, Скворец
