Расцветай же, как лучшая розаВ наилучшем трехмерном плену,Дорогая житейская проза,Воспитавшая эту страну.Пойте, честные чешские птицы,Пойте, птицы, пока по холмамБродит грузный и розоволицыйСтарый Гете, столь преданный вам.1959
* * *
Пускай меня простит Винсент Ван-ГогЗа то, что я помочь ему не мог,За то, что я травы ему под ногиНе постелил на выжженной дороге,За то, что я не развязал шнурковЕго крестьянских пыльных башмаков,За то, что в зной не дал ему напиться,Не помешал в больнице застрелиться.Стою себе, а надо мной нависЗакрученный, как пламя, кипарис,Лимонный крон и темно-голубое, —Без них не стал бы я самим собою;Унизил бы я собственную речь,Когда б чужую ношу сбросил с плеч.А эта грубость ангела, с какоюОн свой мазок роднит с моей строкою,Ведет и вас через его зрачокТуда, где дышит звездами Ван-Гог.1958
Пауль Клее
Жил да был художник Пауль КлееГде-то за горами, над лугами.Он сидел себе один в аллееС разноцветными карандашами,