Не с острым кинжалом в карательной длани,
Не с грозным укором на бледном челе,-
С надеждой веселой под тучей страданий
Я твердой стопою пройду по земле.
Роптанья не вырвет мирская забота:
Томиться я буду с улыбкой в устах,
Чтоб каждая капля кровавого пота
Блаженства зерном мне взошла в небесах!..
261.
… … … … … .
Взирает он на жизнь сурово, строго,
И, глядя на него, подумать можно:
(У! у него здесь)(надо указать на лоб)
(много! много!)
Солидный вид и страшный мрак во взоре,
И на челе какой-то думы след,
Отрывистость и сухость в разговоре…
Да! Мудрецом его признает свет!
Такая внешность – мудрости залогом,
Без всякого сомненья, быть должна…
Она ему способствует во многом,
И уважение внушает всем она!..
262.
Кто видит жизнь с одной карманной точки,
Кто туп и зол, и холоден,как лед,
Кто норовит с печатной каждой строчки
Взимать такой или такой доход,-
Тому горшок, в котором преет каша,
Покажется полезней 'Ералаша'.
Но кто не скрыл под маскою притворства
Веселых глаз и честного лица,
Кто признает, что гений смехотворства
Нисходит лишь на добрые сердца,-
Тот, может быть, того и не осудит,
Что в этом 'Ералаше' есть и будет.
