Шутили, смешили друг дружку;
На завтрак ватрушку мне мать испекла,
Так я подарил им ватрушку,
Двугривенный дали – я брать не хотел:
– 'Возьми, паренек, пригодится…''
Болтая, он живо в село прилетел.
'Ну, барыни, где становиться?'
– 'Вези нас к начальнику прямо в острог'.
– 'Эй, други, не дайте в обиду!'
Начальник был тучен и, кажется, строг,
Спросил, по какому мы виду?
'В Иркутске читали инструкцию нам
И выслать в Нерчинск обещали…'
– 'Застряла, застряла, голубушка, там!'
'Вот копия, нам ее дали…'
– 'Что копия? с ней попадешься впросак!'
– 'Вот царское вам позволенье!'
Не знал по-французски упрямый чудак,
Не верил нам, – смех и мученье!
'Вы видите подпись царя: Николай?'
До подписи нет ему дела,
Ему из Нерчинска бумагу подай!
Поехать за ней я хотела,
Но он объявил, что отправится сам
И к утру бумагу добудет.
'Да точно ли?..' – 'Честное слово! А вам
Полезнее выспаться будет!..'
И мы добрались до какой-то избы,
О завтрашнем утре мечтая;
С оконцем из слюды, низка, без трубы,
Была наша хата такая,
Что я головою касалась стены,
А в дверь упиралась ногами;
Но мелочи эти нам были смешны,
Не то уж случалося с нами.
Мы вместе! теперь бы легко я снесла
И самые трудные муки…
Проснулась я рано, а Катя спала,
Пошла по деревне от скуки:
Избушки такие ж, как наша, числом
До сотни, в овраге торчали,
А вот и кирпичный с решетками дом!
При нем часовые стояли.
'Не здесь ли преступники?' – 'Здесь, да ушли'.
– 'Куда?' – 'На работу, вестимо!'
Какие-то дети меня повели…
Бежали мы все – нестерпимо
Хотелось мне мужа увидеть скорей;
Он близко! Он шел тут недавно!
'Вы видите их?' – я спросила детей.
'Да, видим! Поют они славно!
Вон дверца… Гляди же! Пойдем мы теперь,
Прощай!..' Убежали ребята…
И словно под землю ведущую дверь
Увидела я – и солдата.
Сурово смотрел часовой,- наголо
В руке его сабля сверкала.
Не золото, внуки, и здесь помогло,
Хоть золото я предлагала!
Быть может, вам хочется дальше читать,
Да просится слово из груди!
Помедлим немного. Хочу я сказать
Спасибо вам, русские люди!
В дороге, в изгнанье, где я ни была,
Всё трудное каторги время,
Народ! я бодрее с тобою несла
Мое непосильное бремя.
Пусть много скорбей тебе пало на часть,
Ты делишь чужие печали,
И где мои слезы готовы упасть,
Твои уж давно там упали!..
Ты любишь несчастного, русский народ!
Страдания нас породнили…
'Вас в каторге самый закон не спасет!'-
На родине мне говорили;
Но добрых людей я встречала и там,
На крайней ступени паденья,
Умели по-своему выразить нам
Преступники дань уваженья;
Меня с неразлучною Катей моей
Довольной улыбкой встречали:
'Вы – ангелы наши!' За наших мужей
Уроки они исполняли.
Не раз мне украдкой давал из полы
Картофель колодник клейменый:
'Покушай! горячий, сейчас из золы!'
Хорош был картофель печеный,
Но грудь и теперь занывает с тоски,
Когда я о нем вспоминаю…
Примите мой низкий поклон, бедняки!
Спасибо вам всем посылаю!
Спасибо!.. Считали свой труд ни во что
Для нас эти люди простые,
Но горечи в чашу не подлил никто,
