Борода густая склочена,
Лычко вместо пояска.
А туда же пес в ошейнике,
По прозванию Упырь.
Посмеялись коробейники:
'Эх ты, горе-богатырь!..'
Час идут, другой. 'Далеко ли?'
– 'Близко'.-'Что ты?' У реки
Курапаточки закокали.
И детина взвел курки.
'Ай, курочки! важно щелкнули,
Хоть медведя уложу!
Что вы, други, приумолкнули?
Запоем для куражу!'
Коробейникам не пелося:
Уж темнели небеса,
Над болотом засинелася,
Понависнула роса.
'День-деньской и так умелешься,
Сам бы лучше ты запел…
Что ты?.. эй! в кого ты целишься?'
– 'Так, я пробую прицел…'
Дождик, что ли собирается,
Ходят по небу бычки,
Вечер пуще надвигается,
Прытче идут мужики.
Пес бежит сторонкой, нюхает,
Поминутно слышит дичь.
Чу! как ухалица ухает,
Чу! ребенком стонет сыч.
Поглядел старик украдкою:
Парня словно дрожь берет.
'Аль спознался с лихорадкою?'
– 'Да уж три недели бьет,-
Полечи!'- А сам прищурился,
Словно в Ваньку норовит.
Старый Тихоныч нахмурился.
'Что за шутки!- говорит.-
Чем шутить такие шуточки,
Лучше песни петь и впрямь.
Погодите полминуточки -
Затяну лихую вам!
Знал я старца еле зрячего,
Он весь век с сумой ходил
И про странника бродячего
Песню длинную сложил.
Ней от старости, ней с голоду
Он в канавке кончил век,
А живал богато смолоду,
Был хороший человек,
Вспоминают обыватели.
Да его попутал бог:
По ошибке заседатели
Упекли его в острог:
Нужно было из Спиридова
Вызвать Тита Кузьмича,
Описались – из Давыдова
Взяли Титушку-ткача!
Ждет сердечный: 'Завтра, нонче ли
Ворочусь на вольный свет?'
Наконец и дело кончили,
А ему решенья нет.
'Эй, хозяйка! нету моченьки.
Ты иди к судьям опять!
Изойдут слезами оченьки,
Как полотна буду ткать?'
Да не то у Степанидушки
Завелося на уме:
С той поры ее у Титушки
Не видали уж в тюрьме.
Захворала ли, покинула,-
Тит не ведал ничего.
Лет двенадцать этак минуло -
Призывают в суд его.
Пред зерцалом, в облачении
Молодой судья сидел.
Прочитал ему решение,
Расписаться повелел
И на все четыре стороны
Отпустил – ступай к жене!
'А за что вы, черны вороны,
Очи выклевали мне?'
Тут и сам судья покаялся:
'Ты прости, прости любя!
Вправду ты задаром маялся,
Позабыли про тебя!'
Тит – домой. Поля не ораны,
Дом растаскан на клочки,
Продала косули, бороны,
И одежу, и станки,
С барином слюбилась женушка,
Убежала в Кострому.
Тут родимая сторонушка
Опостылела ему.
Плюнул! Долго не разгадывал,
