руководители этого движения, особенно когда оно перешло в вооруженную борьбу, принадлежали к слою земан.
Гуситское движение находило большой отклик в городском населении, которое также готово было сражаться за свои интересы. Плебейская масса была сильно заинтересована в социальной и национальной борьбе гуситов против немецкого господства в чешских городах. Эта борьба освобождала их и от национального и от социального гнета немецкого патрициата и открывала им путь к новой, лучшей жизни. Уничтожение немецкого господства в городах дало бы возможность возникновения нового чешского бюргерства из национально угнетенного до тех пор слоя ремесленников и мелких торговцев.
Под гнетом феодальных господ особенно страдали крестьяне. Но чешские крестьяне уже с XIII века находились в условиях, значительно облегчавших борьбу против феодального гнета. Они, как и крестьяне других стран Западной Европы, получили землю от помещиков. Но этими помещиками были, как указано выше, не столько крупные землевладельцы, сколько мелкие земане и города, которые сами боролись с феодальным гнетом. Обязанности крестьян были точно определены договорами между помещиками, призывавшими крестьян на свои поместья во время великой колонизации XIII века, и крестьянами. Вследствие этого крестьянин, выполнив свои повинности — выплаты, натуральные поставки, барщину, — чувствовал себя относительно свободным и был более смелым в отношении господствующих классов.
Играла роль и значительная для того времени образованность широких масс чешского народа. Не только в городах, но и в деревнях были школы, где преподавали бывшие студенты Пражского университета, известного даже за границей. Вследствие этого производительность труда, материальное благосостояние и культурная жизнь в Чехии стояли на сравнительно высокой ступени. Все это развивало и усиливало национальное сознание народа.
Таковы были силы для отпора со стороны чешского народа германско-феодальной агрессии. Когда Сигизмунд вторгся в Чехию, у нее не было войска, равноценного его армии, но был народ, готовый сражаться за свою землю, за свою честь, за свою свободу.
Из масс чешского народа вышел и полководец, который сумел организовать эти массы и создать из них отряды, способные воевать против огромной армии крестоносцев. Этим гением гуситской народной борьбы был Ян Жижка из Троцнова. До выступления в гуситских войнах никто не знал его, хотя он был уже семидесятилетним стариком. Известно было лишь, что он происходил из мелких земан. Двор и имущество Жижки еще в юности отнял у него его сосед, могущественный в Чехии помещик и «пан» Рожмберг. Ограбленный и лишенный земли, Жижка не был известен в среде чешских земан. О проявленных им военных способностях до этого времени также нет никаких сведений.
Ян Жижка сразу выдвинулся, как только в борьбу вступили чешские народные массы. Это было еще до вторжения Сигизмунда в Чехию, летом 1419 г. Первое вооруженное выступление народа против противников гусизма произошло в Праге 30 июля 1419 г. Ян Желивский, ставший после Гуса вождем плебейских слоев населения Праги, организовал процессию, в которой участвовали также вооруженные горожане. Когда процессия пришла к ратуше, где находились немецкие патриции, немцы начали из окон бросать в процессию камни. Тогда из этой народной массы выступил Жижка и указал, как надо вести атаку на ратушу. Народ ворвался в ратушу и, схватив немецких «коншель», выбросил их из окон на улицу, где их убили.
Еще более Жижка отличился 4 ноября 1419 г. во время наступления на Малую Страну — часть Праги, которая была в руках приверженцев короля Сигизмунда. Это был ожесточенный бой, в котором пало много людей с обеих сторон. Победа осталась за гуситами. Хроникер, рассказывающий об этом бое, говорит: «С этого момента Жижка был бран в совещание»[1], т. е. стал признанным руководителем военных предприятий народа.
Жижка сразу же принялся за подготовку народа к борьбе с Сигизмундом и его армиями, в необходимости которой он был убежден с самого начала. Он, во-первых, организовал центр народного сопротивления — город Табор. Этот город должен был стать военным центром, в котором вся жизнь должна быть подчинена задаче борьбы против врага народа. Жижка не выбрал Прагу или какой-либо другой город, потому что там разные слои населения и их различные интересы мешали бы делу борьбы. Табор был совсем новым городом, построенным по планам Жижки и населенным только теми, кто пришел сюда с решением все отдать святому делу борьбы с врагом чешского народа.
Одновременно Жижка начал обучение народа военному делу. Но каким могло быть это военное обучение? У крестьян, которые составляли большинство населения Табора, были только цепы и косы, редко копье или лук. Ремесленники из городов иногда приносили мечи. Приобрести оружие где-нибудь на стороне было невозможно. Нужно было воевать и самим завоевывать для себя оружие. Гениальность Жижки сказалась в том, что он сумел преодолеть эти недостатки и даже превратил их в достоинства.
Возникает вопрос: учился ли Жижка военному искусству и где он ему учился? Единственный факт, который мы знаем о его военной деятельности, — это его участие в битве под Грюнвальдом) в 1410 г., где он сражался на стороне польского короля Владислава против тевтонских рыцарей. Большая любовь к полякам, которую Жижка обнаруживал и позднее как вождь гуситов, позволяет нам предполагать, что он служил в польском войске и участвовал не только в названном сражении, но также и в других, но нам ничего неизвестно о том, чтобы он в то время был выдающимся воином.
Французский генерал Миттльозе в своей статье о военном искусстве Жижки[2] указывает, чему мог научиться Жижка в Грюнвальдской битве. В этой битве обнаружились слабые черты феодального рыцарского войска. Гордость рыцарей не позволяла, чтобы рядом с ними, всадниками в тяжелой броне, сражалась плебейская пехота. Поэтому, когда неприятель приводил конницу в беспорядок, не было никого, кто мог бы исправить положение. Кроме того, у тевтонских рыцарей в этой битве были пушки, и довольно много — до 200. Но рыцари не умели маневрировать ими, так что пушки оказались для них совсем бесполезными. Наконец, король Владислав оказался совсем неспособным командовать армией. Жижка мог довольно хорошо видеть недостатки современного ему феодального военного дела и сделать выводы для будущей народной войны против феодальных армий.
Но прежде всего природный ум Жижки сделал его гениальным полководцем народных масс. Его тактика была очень разнообразна и именно такова, какую требовали обстоятельства битвы.
Жижка не испугался того, что сильно вооруженной рыцарской коннице в тяжелой броне он должен был противопоставить пеших крестьян и ремесленников, вооруженных лишь цепами, косами и пиками. Он использовал особенности своей армии и применил тактику, в которой недостатки его отрядов стали военным преимуществом. Он восстановил значение пехоты. Его бойцы были слабо вооружены и не имели брони, зато они были более подвижны. Рыцари же в своей тяжелой броне, наоборот, были крайне неповоротливы. Если они падали с лошади, то подняться уже не могли. Жижка научил своих бойцов быстро передвигаться и крюками стягивать неприятельских рыцарей с лошадей. Упавшего с коня рыцаря можно было убить и молотильным цепом.
Эта тактика показала свою эффективность уже в первой большой битве народных отрядов Жижки — в битве близ Судомержи 25 марта 1420 г. Пять тысяч «железных всадников» — конница чешских феодалов, сторонников Сигизмунда — напали на 400 воинов Жижки, в числе которых было много женщин. Рыцари хвастались, что они разнесут народных бойцов «на копытах своих лошадей». Но случилось иначе. После битвы поле сражения было покрыто трупами всадников, и отряд Жижки вышел из битвы победителем.
Жижка изобрел и своеобразную тактику охраны своих отрядов от нападения противника в открытом поле. Он окружал их обозом. Сначала это были простые крестьянские повозки, на которых крестьяне приезжали в Табор из деревень, но скоро Жижка начал строить и специальные повозки, которые можно было связывать в крепкий ряд. Таким образом он мог в походе на любом месте устроить как бы переносную крепость и в ней укрыть своих бойцов. Эти стены из повозок он строил обыкновенно на возвышенностях, чтобы усилить их обороноспособность. Внутри повозок Жижка оставлял во время битвы сильный резерв, который в решительный момент производил вылазку против расстроенного противника и довершал победоносно бой.
Жижка пользовался повозками не только для обороны. Немецкие историки военного искусства, в первую очередь Дельбрюк, отрицают, что гуситы пользовались повозками и для наступления[3]. Это был бы, говорят они, слишком современный способ боя. И на самом деле, наступательная повозка — это был уже какой-то предшественник теперешнего танка. Но источники говорят
